Мы в прошлых познакомились веках

То был комуняцкий,
А назывался советским,
Режим
Разрухи в головах.
Обезображенных его
Безбожьем,
Нас уже здесь терзают
В адовых кругах.

Умом он был мудрец,
душою - как ребёнок...
С идеями ларец,
талантливый с пелёнок...

Никто не разгадал,
его, как человека...
Он "лунною" шагал,
прожив, всего полвека...

Новогодняя ночь стала прошлым,
Изменить она мир не смогла.
И всё те же вокруг и всё то же,
И глядит из углов также мгла.

Отзвучал бой курантов в двенадцать,
Как всегда не принёс он чудес.
Должен был, бокал к счастью сломаться,
Но принёс лишь уборку и стресс.

Изменилась, став больше, лишь дата,
Но и то, лишь для нас — для людей.
Мы отсчёт годам начав когда-то,
Верим цифре, ища ответ в ней.

Верим что время мы измеряем,
Хотя что это — тайна для нас.
И всю жизнь о грядущем...

Было не было, прошло,
Сон всё, сладкий и не сладкий.
Со слезой дождя в стекло,
Грусть стучит украдкой.

Громок, тих, огромен, мал,
Всё едино — всё пройдёт.
Знал в паденье тот, кто пал,
Жутко-сладостный полёт.

Как бы не был высок пик,
У вершины взятой.
Его выше солнца лик,
И ждёт путь обратный.

Хуже павшего пустой,
Он — тьмы безучастие.
Он не мёртвый, не живой,
Он — не настоящее.

Было не было, прошло,
Сон всё, сладкий и не сладкий.
Правда, ложь, добро и зло,
Всё — ума...

Никому я не нужен такой,
Пережиток я прошлого, старенький.
Добрый я и совсем не плохой,
Но не модный — как старые валенки.

В поле жизни — когда холода,
Я хорош — неуклюжей надёжностью.
Цельный я — не порвусь никогда,
И шнурков — не запутаю сложностью.

Добрый, но — для балов не гожусь,
Прост — в себе что, то смотрит внаружу.
Лака нет — блеском я не горжусь,
И пригоден — лишь в холод, да стужу.

Неизящен я формой и стилем,
Неуместен средь дам, как медведь.
Степей воля — мой мир...

Великие в прошлом,
К ним смерть причисляет.
И даже Сын Божий,
Распят здесь бывает.

Дар — миру служенье,
Полёт и проклятье.
Души в нём сожженье,
В нём муки и счастье.

Душою смятущий,
Не знает покоя.
Не ждёт доли лучшей,
Всегда в центре боя.

Жизнь — с миром свиданье,
В ней логика плоти.
Себя осознанье,
В ней даст к Богу мостик.

Пройду путь и сгину,
Не быть всем хорошим.
Прощу камень в спину:
Великие — в прошлом....
Марковцев Ю.

Всё прошло, всё промчалось,
Стало нашим вчера.
Съела силы усталось,
Вниз не гните ветра.

Я не тот уж что прежде,
Взгляд глаз грустных погас.
В них поблекли надежды,
Что в пути грели нас.

Ветер в собственном плаче,
Захлебнулся и стих.
Делит мир нас удачей,
На своих и чужих.

За чертой роковою,
Нет врагов и друзей.
Ведь там нет меж собою,
Споров разных идей.

Всё прошло, всё промчалось,
Жизнь как призрак костра.
В дне сегодняшнем яркость,
А тепло — во вчера...

Всё пришлое...- Вчерашняя мечта,
через былое ( Как известно! ) в думы...,
стекает сутью..., что совсем не та,
а с ней и жизнь...- Увяньте, толстосумы,
под мысли ход...- Гагариным не стать! -
Вторым ли..., пятым..., пусть хотя б десятым
( Да и двадцатым! )...- Время, завершать,
торговый путь, и лысым..., и пузатым,
когда, в обет души, судьба, встречай,
отброс её, в личине человека,
познавшим отчий край, вкусивши рай,
но только в роли русского чучмека,
опять, напрасно ( Лет на сто...

Твоя грация медленна,
Медленно сходит с ума
Во врата триумфального сада,
Где аллеи, крещенье любовью приняв,
Подчинятся открытости взгляда.
Скоро выступит спесь,
А потом расцветёт,
Рассыхаться в хмельных поцелуях.
Бог в тоскующих венах произнесёт
И тебя и меня, одеснуя.
Нам пошёл бы серебряный век, Госпожа,
С его списком воскресших
Нас оставят строкою, строкой на губах
В этом саде ослепших,
Что не видят бесовское жало войны
Между жизнью и смертью.
Нас положат на плоскость зеркал...

Доживу тихонько век,
В доме каменном.
Небольшой я человек,
Сердце ранено.

Никого не посвящу,
В свои горести.
Сам решенье отыщу,
В своей совести.

Я на дно души в глуби,
Горе выброшу.
Бог, коль можно подсоби,
Я не выдюжу.

То ль так карта мне легла,
То ль ошибся сам.
Счастья я искал тепла,
Да видать не там.

Век тихонько доживу,
По возможности.
Никого не посвящу,
В свои горести...
Марковцев Ю.