Мы в двенадцать часов

Не знал для себя поражений
Российской земли богатырь!
Гордится победой сражений
Взрастивший его Алатырь.

От тружеников за геройство
С Чувашской родной стороны
Двенадцать ему самолётов
В дар были тогда вручены.

"Алатырская" эскадрилья,
Комэск - Кочетов Александр.
Летят над землёй эти крылья,
Врагу нанося свой удар.

До самого он до Берлина
Летал с Золотою Звездой.
Страна своего помнит сына -
Героя второй мировой!
-
Сергей Прилуцкий, Алатырь, 2013

Сегодня исполняются мечты,
Свершаются святые чудеса!
Сегодня счастливы и я, и он, и ты!
И в ожидании фейверка небеса.

Сегодня грусти нет на наших лицах,
Плывут улыбки, яркий блеск в глазах!
И кто - то в теплых, красных рукавицах
Уже везет подарки на санях!

Скоро будем отчет вести минутам,
И ждать, когда двенадцать раз пробьет.
И это будет самым главным чудом!
Здравствуй, долгожданный Новый год!

Беспесенным не по себе. От песен.
Но и для них — мне петь велит
мой Бог.

А вслед шипят: ты стал не интересен.

ТАК СТАЛ ЖЕ!
Не присел.
И не залег.


Валежником и хвоей руки пахнут…
И в нотный створ: влезает хвост костра…
И я служу: во множестве епархий…
И я пою.
И я люблю Христа.


Он тоже пел. И в водах Иордана
вскипал пожар!!.. всех двадцати эпох…
И здесь…
крестились песенно и странно…
двенадцать галилейских рыбаков…


Во мне, конечно, нет той древней стали...

А ночью небо прояснилось,
Мерцает звезд январских свет,
Июльский день зиме приснился,
Назад двенадцать тысяч лет.

Гуляет бархатный муссон.

Тогда еще добра была,
Тогда еще в садах гуляла.
В лесах на гамаке спала,
И радугой -дугой сияла.

Гудел в ушах сплошной озон.

Тогда дождями мыла мир,
И теплым ветром осушала.
И длился вечно жизни пир,
Пока однажды не узнала;

Что есть на свете длинный сон...

P.S. Не всем дана возможность ждать,
Не всем дана возможность верить.
Весны...

Открой мне дверь, привратник Рая,
Пусти меня, бродягу на постой.
Во мне душа, чиста — но не святая,
Я отдохнув, уйду тропой земной.

Впусти меня, уже совсем стемнело,
Уж скоро полночь — время тёмных сил.
Луна от страха, в небе поседела,
А ветер в чаще, волком диким взвыл.

Пробьёт двенадцать, встанут вурдалаки,
Слетятся ведьмы к чёрту на шабаш.
Колдун злой, кровью нарисует знаки,
Открой — неужто им меня отдашь?!!

Открой, бес мелкий снизу, видно с Ада,
Сквозь землю зА ноги...

Как хотелось судьею мне быть
Для тебя, для себя, но -
Не буду.
В эту ночь нам себя хоронить
Под созвездьем Христа и Иуды...

А двенадцать апостолов шли
К правосудным рассветам привычно.
Возвращаясь к началу пути
Мимо окон моих, безразлично
За мужской наблюдая рукой
Вытирающей слезы Иуде,
За испачканной кровью щекой
Выгорающей в давней простуде.
И апостол хромой декабря
И январский апостол печальный,
Прирастали к окну навсегда
В бурелом превращаясь хрустальный...

2

...Мой...

Небесная Царица и Сын ее святой.
Святая мать да сын посланник бога.
Невинное дитя всего народа.
Двенадцать Ангелов над ней.
Чтят отчима блаженного отца.
И бога милосердия над людьми.
В истине единый бог творец.
Младенец говоривший в храме.
И рядом мать желанная среди всех жен.
Святая дева среди мужей.
Смиренных перед богом.

Любовь земными мерками мерить нельзя:
Она не быт, не государство и не семья,
Не родина и не профессия.
Ей сосуда не подобрать,
Вне суда она, рока, закона и долголетия.

Любовь – дыхание древнего очага,
Что Двенадцать Богов вкруг Себя собирает.
Тьмою плавятся зеркала, закипает река Рукава,
Мириадами вечности сотканы Млечности.
С черной материей вечна борьба…

Вздох окна вглубь ядра, что зовется седьмым Небом.
Роза черная на паркете в доме Бога-Сириуса
И пурпурная мгла на рассвете...

Ароматом какао с корицей дышал уют.
С атмосферой морозной внезапно вошла она:
Научилась – в романах целуются и поют,
Веселилась – картинно портьеры сорвав с окна.

Пошуршала страницами полураскрытых книг,
Оставляя небрежно закладки своих духов.
Разрумянилась – чувства её не нашли улик
В экстрасистолах сердцебиений моих стихов.

Телевизор включила – куранты двенадцать бьют.
Ананасом в шампанском разбавила первый снег.
Наслаждалась уютом, попутно даря уют.
Раздевалась, балетной...

Его необычному аппарату, исправительной колонии,
смертному приговору, (грех кричать убегающей, уб-
ежавшей крысе, держи, хватай вора, а ей как себя оп
равдать, убежал(а) первой, а корабль всё ещё на плаву,
- Ой, умора не могу.
Путешественнику, офицеру и его б......, без осужд-
ения и не смеха ради, без оскорблений и причуд и не
беда что на одного двенадцать иуд,........
такова жизнь наша, болят наши раны, смертной каз-
ни отсрочка, его гильотины, два крючочка, ладошки,
на одну...