Мы прилетаем не без прав

Даже волки и вепри,
Пробегают вдали,
Только вольные ветры
Лижут раны земли.
Пусто здесь днем и ночью,
Пепел лишь, да зола
И никто жить не хочет
На останках села.

Облетают птиц стаи
То село стороной,
Лишь гнездо белый аист
Свил, вернувшись, домой.
Свил, вернувшись, без пары
И в гнезде тосковал,
О погибшей в пожаре,
Он семье вспоминал.

Помнил он как встречали
На селе их прилет
И как люди кричали,
Скоро ждите приплод!
Кто то дочери рад был,
Кто то сына...

Народ бежит нынче в деревню…
Кто от долгов, кто от беды,
Чтобы попасть в СЕЛЬПО, харчевню
И за гроши купить еды.
Онегин, Ленский и Татьяна
В разных вагонах, без баяна,
Едут в Щербиновский район2,
Встречает их родня, перрон.
В беде положено рыдать,
Слезу, мать дочери смахнула,
Себя, припомнив, как тонула.
А сельская всех благодать,
Уже звала́, уже манила,
Облокотиться о перила.

1.«Венцом развития человека станут люди седьмой Расы, превратившись в богоподобных существ, творческих...

Не политолог, не историк,
А просто житель я страны…
И пусть мой частный мониторинг
Посветит там, где не видны
Все стороны, а лишь фасад
Державы, под названьем сад.
В ООН ботинком постучать
И крикнуть: «Кузькину вам мать!»
Поля засеять кукурузой,
А хлеб по карточкам давать,
В Новочеркасске отстрелять1
Всех тех, кто стал в стране обузой.
Нас развитой социализм
Звал скромно в шведский2 в коммунизм3.

1.В июне 1961 г. была расстреляна мирная демонстрация в Новочеркасске, (бывшей...

Дождь, словно покрывало.
Землю окутывает не спеша
И лета, будто не бывало.
И под ноги ложится листва.

Она уже не будет как прежде,
Лес одеянием одевать.
Чорным пятном ворона на ветке,
До весны будет все спать.

Снегири прилетят на рябину,
Все, все умрет до весны.
И медведь приготовив корзину.
Тихо в берлоге будет жить.

Черные будни, мороз и ветра.
Вот что будет впереди.
Да, да такая пора.
Но только до весны.

Опустело гнездовье грачиное -
В золотой тишине тополя...
- Объясняется это причиною:
Улетели кормиться в поля.

- А закончат в полях угощаться
И - на юг?
- Это будет потом.
Перед тем - прилетят попрощаться,
Чтобы дети запомнили дом.

Дней за двадцать до первой метели,
/Я-то думал, что шутит сосед /
Как ни странно - и впрямь прилетели,
Покружились и всласть погалдели,
Подремали на отчей постели -
И простыл их невидимый след.

Бог заскучал по Ною, вспомнил он
О всех скотах, затворниках ковчега.
Так захотелось, выйдя на балкон,
Привычное услышать тега-тега.

Пять месяцев безбожно дождь хлестал
И струи лил в распахнутые окна.
Навёл Бог ветер, то есть дунул так,
Что хляби все как форточки захлопнул.

В дни очищенья страшного суда
Вращение Земли не прекращалось,
И центробежной силою вода
Обратно на орбиту возвращалась

В источник бездн, резервуар небес
Или в ещё какие там ангары,
Чтобы Шойгу и силы МЧС...

Я, наверное, так любил,
Что скажите мне в эту пору,
Чтоб я гору плечом свалил,-
Я пошел бы, чтоб сдвинуть гору!

Я, наверное, так мечтал,
Что любой бы фантаст на свете,
Мучась завистью, прошептал:
- Не губи! У меня же дети...

И в тоске я сгорал такой,
Так в разлуке стремился к милой,
Что тоски бы моей с лихвой
На сто долгих разлук хватило.

И когда через даль дорог
Эта нежность меня сжигала,
Я спокойно сидеть не мог!
Даже писем мне было мало!

У полярников, на зимовке,
Раз...

Самолёты летают…
Всех их разом послать…
Если нас провожают,
Кто-то должен встречать.

Но в порту без названья
Не разносится гул.
Мой пилот на диване
В ожиданье уснул,

Целый день я стараюсь
Всё кому-то помочь,
А сама погружаюсь
В одиночества ночь

Вниз лечу в одночасье…
Лишь надежда живет –
Это просто ненастье,
Оно скоро пройдёт.

Где-то спит пьяный Мастер,
Пьют подруги мои,
Мужики разной масти –
Сплошь одни кобели…

Счастье мне улыбнётся –
От нирваны своей
Ко мне...

Тихонько таяла в твоем эфире,
Дышала дымом водосточных труб.
Ты был один для меня в целом мире,
А я для тебя лишь хрустальный труп.

Я жду, когда придут обратно волки.
Подружки-чайки с юга прилетят.
Я потихоньку достаю иголки,
А ты подмешиваешь нежность в яд.

Ну что, летим? Как раз конец метели.
Я выплакала кровью все глаза.
Да... Быстро без тебя текут недели.
И взгляд уже не сталь, а бирюза.

Погиб знакомый мой десятый ангел.
Лишь перышки под рельсами нашла,
Кусок мечты...

Судьи в суе суетились.
Лет спокойных двадцать пять
Не бросала Божья милость
Израиль. Потом опять

Стали пить. Разврат, беспутство
Сил сдержать у Судей нет.
Что творится по кибуцам -
Срамота на целый свет.

Люди, вместо чем примером
Всем служить, быть «лучше всех»,
Богу действуют на нервы,
Как в лицо колючий снег.

Никакого уваженья,
Натуральный детский сад.
Что дано для размноженья,
Обратили на разврат.

Показать им маму Кузьки,
Наказать Израильтян
Бог врагов на них...