Мы поэты бетонного века

Капли на щёки поэта упали.
На правой щеке его и на левой.
То капля радости, капля печали,
Слезинка любви и слезинка гнева.
Две маленьких капли, чисты и тихи.
Две капли бессильны, пока не сольются.
Но, слившись, они превратятся в стихи,
И молнией вспыхнут, и ливнем прольются.

Почему два великих поэта.
Проповедники вечной любви,
Не мигают, как два пистолета?
Рифмы дружат,
А люди – увы…
Почему два великих народа
Холодеют на грани войны,
Под непрочным шатром кислорода?
Люди дружат,
А страны – увы…
Две страны, две ладони тяжёлые,
Предназначенные для любви,
Обхватившие в ужасе голову
Чёрт-те что натворившей Земли…

- Ильич, был ли век золотой?
В чём прелести этого века?
- Я мыслю, когда молодой -
Всё золото для человека.
Понятно, у всех он бывал...
- Конкретней, чтоб мне разобраться.
- Вот я: этот век воевал,
Убитым глаза закрывал,
И... небом умел любоваться.
Сейчас не в шинели - в пальто,
А смотришь на небо - не то!

Когда поймёшь, что не поэт,
Что не умею я писать,
Когда прочтёшь весь этот бред,
И перестанешь их читать,

Погаснет чувство высоты,
Уйдут мелодия, звучанье,
И в звуке вечной глухоты,
Останется лишь крик молчания.

Тогда заброшу я тетрадь,
Главу сотру, перечеркну,
И перестав в ней жить, искать,
В немую жизнь опять уйду.

Когда поймёшь, что не поэт,
И только чувства в них правдивы,
Когда прочтёшь весь этот бред,
Я сохраню стихи в архиве....

Река взломает лёд,

От зимних грёз проснувшись.

И с ночью тьма уйдёт,

Ко мне , сном прикоснувшись.

Взорвавшись красок цветом,

День счастье обещал.

Мечтал я стать поэтом.

А стал?...-Лишь тем кем стал.

Ищю давно не знаний,

Не пищи для ума .

Предел моих мечтаний -

Покой да тишина.

Нас всю жизнь сопровождает
Множество бумаг.
Обьявляет ,запрещает ,разрешает.
Где ,когда ,откуда ,как.
Вот свидетельство о том что я родился.
Первый важный в жизни документ.
Без него не верят что на свет явился
В той семье ,и в той стране,и в тот момент.
Паспорт , он всем обьясняет,
То что я - на самом деле я.
Жить в стране мне разрешает
Где сейчас живёт моя семья.
Вот свидетельство о том что мы женились.
Без него нельзя повсюду вместе жить.
Вот о том что дети появились.
Вот бумага...

Тебе- проффессия поэт.
А мне- призвание.
Я для души пишу куплет.
А ты для звания.
Твоих наград не счесть давно.
И это правильно.
А мне лишь петь судьбой дано.
И мне не завидно.
Я словно дикий куст в лесу.
Растёт колючим он.
Своё всегда в себе несу.
И не беру взаём.
Ты же воспитан и умён.
Стих твой прекрасен.
К тому ж красив и одарён.
И взор твой ясен.
Не преклонюсь - а поклонюсь.
Тебе - ты заслужил.
Ну а меня ругают пусть.
Писал как мог и пел как жил.

Под полной луной наливается силами плод
Познаний чужих, запоздалых и влажных
В картонной облатке обложки так тих небосвод
Страниц легковесных… но важных
Чужие ошибки. Чужая война.
Чужая любовь за чужими горами
И мысли чужие как водку до дна
В себя зачерпнул вновь глазами
И в них растворился, исчез как субъект
Стал частью иных полушарий…
Себя осознав как невнятный конспект
Как прошлого века глоссарий…

У поэтов соперников нету -
ни на улице и не в судьбе.
И когда он кричит всему свету,
это он не о вас - о себе.

Руки тонкие к небу возносит,
жизнь и силы по капле губя.
Догорает, прощения просит:
это он не за вас - за себя.

Но когда достигает предела
и душа отлетает во тьму...
Поле пройдено. Сделано дело.
Вам решать: для чего и кому.

То ли мёд, то ли горькая чаша,
то ли адский огонь, то ли храм...
Всё, что было его, - нынче ваше.
Всё для вас. Посвящается вам.

И вдруг на закате вся в темном врывается в осень,
И мечется в ворохе листьев, в обрывках сонетов,
Она ни о чем никого в этот миг не попросит,
А молча растает, раздавлена или воспета.

Да что там за время, откуда такая прохлада?
О чем они снова просили тирана, мой ангел?
И где-то кружилась упрямо в пылу листопада,
А век серебром награждал, и другого не надо.

Да только та осень... она ураганом пугала,
И все вырывала их души, как желтые листья...
И каменный век, он серебряным был, но...