Мяться

Не такой я, не такой,
Не такой как раньше был.
Раньше был я молодой,
Бесшабашной жизнью жил.

Раньше был лихой и бравый,
И наскоком всё решал.
А теперь ещё не старый,
Но чуть-чуть мудрее стал.

Жизнью мятый я и битый,
Но не сломленый совсем.
И по прежнему открытый,
Я душой и сердцем всем.

Я хитрить не научился:
Мне не дан талант к тому,
Вот таким вот уродился,
Сам не знаю почему.

Зато я не скупердяй,
Не завитсник и не злой.
И чуть-чуть лишь разгильдяй,
В общем — человек...

Нет, меня не убили под Гродно...
По полям, от межи до межи,
Я, израненный и голодный,
Полз к востоку по жухлой ржи...

То потом я был дважды павшим
С указаньем когда и где,
Даже без вести был пропавшим
И утопшим где-то в Днепре!

Не погиб и под Старой Руссой,
Хоть штыками и был распят
И лежал среди тысяч безусых
Костенеющих трупов солдат.

Но поутру рукой онемелой,
Кровь смывая с лица из лужи,
Понял каждой частицей тела,
Что я Родине очень нужен!

Под Смоленском меня вторично...

Я люблю этот мир –
Он мне дорог и мил.
Я люблю этот мир –
Хоть порой он постыл.
Люблю утром рассвет,
И звезды тусклый свет.
Люблю запах сирени и мяты
Люблю снег золотой
Что кружит над землёй
И весеннего грома раскаты.

За окном моим мороз крепчает,
Замерзают птицы на лету.
Как приятно за стаканом чая
Почитать про чью-то маяту.

Впечатлений мне чужих не надо,
Мне свои не разгрести вовек.
А на кухне мне нанайка Надя
Жарит самодельный чебурек.

На обед что ждёт, пока не знаю.
Может быть, нанайская буда?
Про Камчатку я отсчёт читаю,
Где Желевский Лёха голодал.

Снедь несёт на стол моя Надюха,
Есть и сало, рыба и икра…
А в Долине Гейзеров непруха,
Из еды – от бублика дыра.

Засвистел на кухне...

А в стихах, то полуденный зной,
То прекрасное раннее утро
То, клубничка искриться росой,
То, кузнечик стрекочет, там мудро

Как прекрасно вдыхать на лугах,
Аромат, лета душного, ситца
Урожаем гордимся в садах,
Колосится густая пшеница...

На губах запах душной травы,
Пыль от мяты с полынью садится
Вот и мне, хоть до этой зимы,
Обязательно нужно влюбиться

Я помню все запахи прошлого лета:
шиповник,жасмин и пионы в саду.
Как пахнет травинка с росой на рассвете
и после грозы лист дрожащий в лесу.

Тот ветер,когда он пропитан весь влагой,
бросает в лицо мне остатки дождя
и кутает чуть осторожно прохладой
с любовью и нежно,как мама дитя.

Когда я сижу тихо так на веранде,
тону вся в закате вине прям до дна.
Лучи все последние в томном наряде,
кружат они голову...Всё...Уж пьяна...

Доносится с поля чарующий запах.
Я днём там букетик...

У меня есть четыре стены, вариации
мыслей из мятой желтой газетной бумаги,
модель поведения к каждому шороху, куча абстракций
и абстиненций. И все это есть, и все это надо

учесть, когда утро раздует угли и потащит
тело в обойму общего хода времени,
где часов гильотина, не зная пощады, накапает в вену
кислый раствор из подачек скромного счастья.

За мной оседает дымка души, грозящая смертью
и адским борщом на закуску, за мной разливается море
ошибок и проб, январской тоски и слабости...

В тихий вечер на свиданье
В парк кленовый пригласил.
Красной розой в целлофане
С комплиментом одарил.
И откуда появилась
Валька, девица-краса?
Прогуляться напросилась.
Ты, мой друг, сказал ей:"Да".

Припев 1:
Мну листки прекрасной розы.
Ты мне столько обещал!
Испарились мои грёзы.
Это ты их растоптал!
Я летела к тебе птицей,
А ты так всё обернул.
Напоил тоской-водицей
И любовь перечеркнул.

2
Мы втроём под диким клёном,
Но меня как будто нет,
И во взгляде увлечённом
Мой...

Дивлюсь тебе, гончар, что ты имеешь дух
Мять глину, бить, давать ей сотни оплеух,
Ведь этот влажный прах трепещущей был плотью.
Покуда жизненный огонь в ней не потух.

Очарованный странник вышел
На лужайку из тёмной чащи,
Оказалось, что небо – выше,
Воздух – чище, вода – чуть слаще…

Обрели глубину и сочность
Краски дня, а как пахло мятой…
И решил он, что это точно
Место, где пребывает святость.

И на глаз – к звёздам много ближе,
От людей нехороших – дальше,
Он в миру для того и выжил,
Чтобы впредь не брести страдальцем.

Дом поставит гранитный, вечный!
Позабудет грех страшный, давний.
И какой же чудак беспечно
Разбросал на лужайке камни...