Мягкость

Моя память твой образ собирала мозаикой:
Голос нежный, цвет глаз и волос, мягкость губ –
Примеряя любовь опять наизнанку,
Я бечёвкой льняной замкнула наш круг

Из надежд и разлук – стекол калейдоскопа –
Череды сладких встреч протяженностью в миг,
Половина любви, половина порока,
Между ними огонь беспричинно возник.

Мы друг другом тогда не могли надышаться –
На двоих одеяло, блик лунный, вино,
В полумраке так сложно собою остаться,
Растворившись в объятьях, не все ли равно,

Что...

Нежность рассвета,
Мягкость заката...
Свидание тайное....

Окостенели, баловались, парафиновые куклы,
на полках, слова колки, рассыпчаты, а вы? ча-
титесь, или таитесь, паралогики мастера, плав-
ных дел, силы, да, были красивы, вышли погу-
лять, ять (твёрдость) потеряли, мягкость, при-
обрели, хрупкость, в рупор кричим, себя кру-
шим, тишь кругом, утратили волны, пусты ста-
ли, полны, гороховые короли, без понятные
нули малоприятные, на ощупь, строители ла-
биринтов, сами и заблудились, принтов масте-
ра и шальных спринтов, копееисты, метали...

Непомерное ускорение мысли, сотни милей в се-
кунду, зависли от скорости, федот, не могу по-
нять, что со мной, вот, растерян, и в себе, полно-
стью не уверен, поток информации превышал воз-
можности осознания, что теперь? заклинание оста-
новит время? на мгновение, чтоб прийти в себя,…
понять на секунду, тайну скрыть от прорыва, чу-
жих душ? не отвечай и не проси, глоток возду-
ха, колеси, восвояси, парус на мачту как мечту,
китайский фарфор, где тот вор, что украл вазу,
с драконом...

О, женщина!
Как ты прекрасна!
Какие формы подарил тебе Господь!
Какие сладостные звуки
Твой голос нежный издает!

В твоих движениях мягкость кошки.
Ты грациозности полна.
Твоя упругая походка
Нас сводит запросто с ума.

Коралы- губы, зубы- жемчуга,
Глаза полны волшебной ласки
И груди манят таинством соска,
И как магнит притягивают страстью.

Но так коварен злополучный рок-
Не всем дано любви твоей испиться.
Кому подаришь ты своей любви цветок?
Кого ты наградишь своей улыбкою...

Кирпич жарким огнём,
Обожгут, придав прочность.
Хрупкость жёсткости в нём,
И застывших форм ломкость.

Жизнь в горниле своём,
Иногда обжигает.
Сделав хрупким, потом,
На излом взяв — сломает.

Застывать нельзя в ней,
Потеряв формы гибкость.
Жёсткость губит людей,
Хрупкой делая Личность.

Трудно жить там где мягкость,
Принимают за трусость.
А учтивость за слабость,
Посчитав, дарят грубость.

Холод — в твёрдости камня,
Жизнь — в текучести вод.
Если бить её станет,
То в ответ...

Да я видел этот корабль, только тогда он перели-
вался всеми цветами радуги, и обдал ветром, пе-
ремен, (наверно), и приобретя возможность лет-
ать, (изменив только ритм дыханья), рассказывал
свой последний сон, вася, «неслася» мысль над
водой, а где минимум, триста тысяч лет, а кто гов-
орит и два миллиона, ты что окрылённый, (не ви-
дящий «в глубину»), прожитых лет, забыл, как ког-
да-то, жили в пещере, ребята, размыло её как-то,
остались лишь стены и потолок, получился лок,
лока...

Он был не понят, он был осмеян,
И боль с печалью, в его глазах.
В себе замкнулся, не став он злее,
Стал просто суше чуть-чуть в словах.

Не нужным став он, был другом предан,
Им, словом ранен, он в сердце был.
Но мстить не стал он, прожив сквозь это.
Лишь свое сердце, от всех закрыл.

За взглядом хмурым, он спрятал мягкость,
И в мир дум скрывшись, стал одинок.
Проблемы приняв, как злую данность,
Свою он ищет, среди дорог.

Всё так же держит, он спину прямо,
Хотя в ненастье, болит...

В некой сказочной стране,
В дальней-дальней стороне,
Жил да был в стране бумаг,
Сильный и могучий маг.

Он бумажным волшебством,
Побеждал бойцов с мечом.
Словом строгим на бумаге,
Мог лишить он их отваги.

Он в науках точных дока,
За строптивость мог жестоко,
Цифры хитрым колдовством,
Наказать, забрав ваш дом.

Беспредельщик был он в общем,
Ведь бумага стерпит молча,
Что бы не писал на ней,
Человек и чародей.

Но нашёлся всё ж однажды,
Витязь умный и отважный.
Мог считать...

Когда утро сводило крылья
на подложке её карниза,
словно радуга гнула спину,
словно дождь отпускал тонко струны,
словно кто-то нашёл слова,
чтобы выразить нежность молчанья,
тогда роща клубилась поодаль,
собирая краски июля,
тогда в стылую смоль зрачка
лил рассвет васильковый ветер,
тогда сердце, необозримо,
укрывало ночную прохладу,
словно день, тенистой дорожкой,
вился в мятной пластике ног,
словно кто-то дышал с нею вровень,
забывая считать секунды,
забывая считать минуты...