Мужьям и любовникам

Отец богач из верха знати,
Но дочь влюбилась в их слугу!
-Смешно прислугу видеть зятем,
-Пусть девиц щупает в стогу!

Застал однажды на постели
Родитель-принц разгар утех…
И тут же молнии влетели:
-Бесстыдство делаете, грех!

Убить любовника Гисмонды
Решил разгневанный отец:
-Найдёт вельможного Раймонда
-Себе дочурка наконец!

-Она сейчас как роза в цвете,
-Лишь я измотан и разбит:
-Гвискардо надо было в плети,
-Но дело – выгодный гамбит!

Ей сердце друга прямо в спальню...

Твой нектар опьянял, словно виски,
Мне хотелось ещё и ещё...
При знакомстве мой слог был изыскан,
Красотою твоей восхищён.

Ночь оставила нас без одежды,
Ни к чему в это время слова.
Я всегда был любовником нежным,
Чем порою сражал наповал.

Но тебя удивить невозможно,
Путь к безумствам горяч и упруг.
Мы с тобой обойдём бездорожье,
В удовольствие сделаем круг.

Что естественно, то и красиво...
С поцелуя начнётся рассвет.
Твои щёчки с багряным отливом
Нашей ночи достойный ответ...

Тело женское вовсе не скромное,
К поцелуям готово всю ночь.
Кто согласен взорваться с секс-бомбою,
Тот до сладких соблазнов охоч.

В этом плане я не исключение,
Представляя твой бюст через дверь.
Хоть размер не имеет значения,
Но чем больше, тем лучше, поверь.

От укусов не нежного шёпота
Путь размером длины языка.
Это знают любовники с опытом
Только где же таких отыскать?

И вот тут у меня предложение
Всё проверить на практике, и
Я займусь твоим разоружением,
Обнажая снаряды...

Боюсь, что формат публикации не позволит разместить материалы всех 30 страниц, выдоенных редакцией на мои произведения….но
…..избранное из опубликованного в №12 альманаха "Синь апельсина" №12





Реки Ра



Тебе присягнут чернильные капли откровения.

Ты повернешься к солнцу,

И оно поправит прядь твоих волос...

Струны настроятся сами,

И мы, произнесенные ими -

Тело Бога и пыль под ногами,

Пойдем за мелодией,

Обжигая губы и гортань...

Пойдём молиться открытому...

Красные лепестки на титульном листе...
Вино эстетики в рифме для восьми нот...
Две капли обнаженной поэзии пали за смертью знаков.
Стреляй метко и забудь меня лечить.
Дверь вечности...
Я обнимаю тех, кто победил смерть.
Ветер хлещет мое перо,
И молится белая роза,
И раны заживают...

Сохранить бездонный порядок,
Иметь то, чего ни у кого нет.
Вытащить тишину из чернил,
Тишина всегда вынуждает слова взрываться,
Слова раскрываются только на пике.
Развести костры из своих слов -
Так...

От сладостей у рыжей королевы
под старость впали щеки, от зубов
остались только черные обломки,
и правильно - зачем ей свежий рот,
когда сэр Дадли умер и народ
давно уже наследника не ждет,
и бродит смерть по коридорам замка,
и королевской мантии изнанка
пропитана старушечьей тоской -
зачем ей рот, бедняжке, боже мой,
для смеха, Яков, не для поцелуев,
но это горький и холодный смех,
смех королевы, потерявшей всех,
опасный для придворных чистоплюев.

Не причитай - судьба моя ужасна...

Я нарисую
склянку неба
с букашками звёзд
в руках ребёнка.

Я нарисую
постель
из спящих цветов,
согретую
молодыми любовниками.

Я нарисую
долгое ожидание
мерцающей краской
горящих окон,

и закрашу
кричащую пустошь ночи
последним штрихом
безмолвия.

Бывало, приедешь с открытой Душою,
На прежнее место,
К горячей Наталье Петровне -
А ты с ней уже и не прежний...

Да хрен ли с Петровной, Любовь,
Что дается раз в Жизни,
Становится тухлой,
Как Детства игрушка
В помойном ведерке
На кухне.

И, чтобы себе доказать,
Что по - прежнему любят,
Что страсть
Не становится пресной,
Сережа с Володей стрелялись с собою,
А Саша - с Дантесом.

Так шепчет иссякший любовник:
"Поверь мне!"
Так тесно Богам,
Замурованным в этом...

В пустыне, возле гор высоких,
Стоит ковчегом древний храм,
И, неприступны, как пророки,
Колонны рвутся к небесам.

Вот полукруга колоннада
Всего из трёх колонн она,
А вот стоящая с фасада,
Ветрам разверстая стена.

И снова полукруга руны,
А сверху вниз, как водопад,
Звенят натянутые струны,
Что ярким серебром горят.

И непрестанно, непрестанно
Там ветер тёплый и сухой
Тревожит струны, и органом
Звучит их стон, как голос мой.

Я управляю этим ветром,
Как будто он в моей груди...

Был когда-то брошен я, вопреки признаниям,
Набралось тех случаев больше десяти.
Лезут нехорошие мысли в подсознание,
Что достойной женщины мне уж не найти.

Аргументы веские, факты доказуемы,
Так казалось женщинам, бросившим меня.
Думали, что втрескался в них я до безумия,
Раз интеллигентщина, можно обвинять.

Был у них я лодырем, никуда не денешься,
Само ужасное, - сочинял стихи.
Нет, вот чтоб до одури вкалывал за денюжки,
Это слышал часто я, став в момент плохим.

А ведь...