Мужа

Утро. Солнце. Потягушки.
Радость. Зеркало. Веснушки?
Душ. Причёска. Блузка. Брюки.
Муж-зануда! Крем на руки.

Тушь. Помада. Блеск. Румянец.
Завтрак. Сборы. Сын-упрямец.
Детский садик. Слёзы. Взбучка!
Крики. Нервы. Всё. Отключка.

Спешка. Транспорт. Пререканья.
9:20! Опозданье!!!
Сплетни. Зависть. Смех. Работа.
Верка дура! Три аборта!

Шеф – болван. Шутник-любовник!
Что, жена? Ну, треугольник!
Лень. Расслабленность. Дремота...
Сигарета. Чай. Работа.

6 часов. На старт...

Мне снова Венеции дивная снится,
И юная дама, плывущая мимо.
К кому на свидание райская птица
Направилась снова, а муж нелюбимый
Спокойно с другой развлекается где-то.
И даже не верит он слухам сначала.
Но вилла пустует ее до рассвета.
И тихо вода все шуршит у причала.

Ей больно и весело быть одинокой.
И рваться куда-то, забыв о печали.
И только вода, как темна, и жестоко
Опять поступают мужья, и начала
Рыдала, просила, хотела остаться.
Хотела забыться с собакой и сыном.
Но вот...

Народ бежит нынче в деревню…
Кто от долгов, кто от беды,
Чтобы попасть в СЕЛЬПО, харчевню
И за гроши купить еды.
Онегин, Ленский и Татьяна
В разных вагонах, без баяна,
Едут в Щербиновский район2,
Встречает их родня, перрон.
В беде положено рыдать,
Слезу, мать дочери смахнула,
Себя, припомнив, как тонула.
А сельская всех благодать,
Уже звала́, уже манила,
Облокотиться о перила.

1.«Венцом развития человека станут люди седьмой Расы, превратившись в богоподобных существ, творческих...

Стал народ роптать на Господа,
А пришельцы больше всех -
Кто нас всех накормит досыта? -
И ввели евреев в грех.

Обнаруживали прихоти
Отщепенцы пришлых масс,
И сыны за ними хныкали:
«Кто накормит мясом нас? -

Манну хаяли и плакали,
На мучной взирая мусс -
Долго смачно мы не какали,
Позабыли мяса вкус,

Что в Египте ели даром мы.
С тем, что запретил ислам,
Не согласны мы с татарами,
И в свинью есть можно нам,

Если завалить нечистую,
Освятив пред тем ножи,
Шашлыка кусочки...

В жестокий зной укрылся Авраам
И медитировал среди дубрав тенистых:
Быть иль не быть обрезанным Богам?
Он спорил сам с собой за атеиста:

«Что обрезается - всего лишь плоть,
Какая б ни была она при этом.
Бескрайнен, бестелесен наш Господь,
Обряд сей - знак священного завета».

Сам Авраам обрезан был уже
И потому совсем не удивился,
Когда в сопровожденье двух мужей
Бог племенной внезапно появился.

Отвесил Авраам земной поклон
И за назойливость просил прощенье,
Обхаживал гостей...

Что касается левитов,
Иегове не за страх
Те служили деловито.
Но в эпоху неолита
Бунт случился в спецвойсках.

Лишь одним сынам Каафа,
Как мы помним, не был дан
Личный транспорт, то есть трафик,
Вождь с мигалкой не потрафил,
Что совсем не ерунда.

Внук Каафа, звать Кореем
Левииновых корней
За обиду распри сеет,
Восстаёт на Моисея,
Дескать, почему главней

Тот иных сынов собранья.
С ним Дафан и Авирон
И Авнан (пониже званьем,
Заговорщик по призванью,
Но такой же солдафон...

Судьи в суе суетились.
Лет спокойных двадцать пять
Не бросала Божья милость
Израиль. Потом опять

Стали пить. Разврат, беспутство
Сил сдержать у Судей нет.
Что творится по кибуцам -
Срамота на целый свет.

Люди, вместо чем примером
Всем служить, быть «лучше всех»,
Богу действуют на нервы,
Как в лицо колючий снег.

Никакого уваженья,
Натуральный детский сад.
Что дано для размноженья,
Обратили на разврат.

Показать им маму Кузьки,
Наказать Израильтян
Бог врагов на них...

Иосиф (не Сталин, тот с рабством - борец,
Всю жизнь проходил в одном кителе),
Иакова сын угодил во дворец
К начальнику телохранителей.

Был тот Потифар интриган, хлеще нет,
Оправдывал в целом доверие.
Портрет бы поставить его в кабинет
Наркома Лаврентия Берии.

До женского пола – такой же герой
(Кобель похотливый, по-нашему).
И юношей любят на службе порой,
Наскучив женой с секретаршею.

(Будь со мной, будь со мной,
Будь со мной всегда ты рядом…
В наши дни рефрен такой
Всюду...

Раз монарх всех кроет как безбожник,
Не стесняясь низкородных слуг,
По лицу бьёт знатного вельможу -
Объясненье здесь одно возможно,
То напал от Господа Злой дух

На царя и он бузит конкретно.
Наш демократический закон
Так гласит - когда мужик в аффекте,
То вины на нём особой нету,
И сажать такого не резон.

Скажем, мавр ревнивый даже слишком,
Видя, что помятая кровать,
Придушил жену, зажав подмышкой,
Но при этом тронулся умишком...
Значит, дело можно закрывать.

Раз Злой...

Вконец бухой мужик домой вернулся,
Не помнил как разделся, где уснул.
А утром пред собой, едва проснулся,
Увидел муж примерную жену.

Глазам не верит, что случилось с нею.
Фингал под глазом, а добра, нежна.
И сам он, как обычно, не в передней -
В постели пробуждается от сна.

Отстирана, отглажена рубашка,
Как будто он не слесарь, а премьер.
И жёнина счастливая мордашка
Совсем не омрачает интерьер.

Напротив, даже рюмочку с грибочком
Подносит, дескать, милый, похмелись,
Не катит...