Мулен руж

семнадцатая
медсестра
мне
вяжет
руки.

тем временем
я слышу
выстрелы
из ружей.

пересчитай овец до ста.
колючий
улей
здесь.
и ночь близка к самоубийству.
и день
нарядный
весь.

а ты наружу.

Искусство появлялось из клише и в него пог-
ружалось, без динамики и с ней, рождало но-
вых авторов, без затей, само собой, обгоня-
ло время для других, расставляло акценты,
аккорды воспроизводили мелодии, нотный
стан, фиксировал потуги, даже если музык-
ант был и пьян, «подойди скорей поближе,
чтобы лучше слышать», не определить кто
выше,ты или гуляющий по крыше,твоих дней
пустота, зло превращалось в хорошо, а добро
в плохо не ограничивая спектра мыслей тво-
их, что собственно...

«- Млеешь?
- Хочешь этим сказать, что твоя мечта, несбыт-
очна?
- Использовал пресные линзы мирового океана?
- Уходил от преследования?
(или гиперзвук его систем, умножал всё
на ноль?)»
***
Ковша нет или он пропит? продан? а звали его
иван, от души, всегда пьян? теребил края своих
ран или лечил? а бросил пить, угодил, к врачам?
рвачам в руки? белочка пришла, не до скуки, ок-
ружили три чёрта и смерть с косой, в капюшоне,
наброшенном на чело, скалиться, её время при-
шло……стоял...

Моя Тетяна! Моя кохана!
Моє натхнення! Цариця-панна!
Палка троянда, п’янка лілея!
Моя Лаура і Галатея!

Вуста-калина! Як зірки очі!
Така чарівна і вдень, і вночі!
Моя царівна! Моя надія!
Моє кохання, бажання, мрія!

Прекрасна панна, богиня Фрейя
Чарівна квітка, ружа, лілея
Моє натхнення, моє кохання!
Моє сумління! Моє дихання!

мой мир подметками взрослых
не живших ни дня отвесно
раскатан в банальную плоскость
без всякого интереса

мой бог деловито предан
огню сигарет и ружей
а рай сдавался в аренду
но был никому не нужен

мой сон получился вещим
герой - обернулся трусом
я мнил себя человеком
но вдруг оказался русским

и синий бездонный полдень
стал серым и душным буднем
..
и в нем я тебя не вспомню
и нас - никогда не будет

Одиночество.
Глупо
И странно…
Только как же
Его
Превозмочь,
Если память
Зияющей
Раной
Кровоточит
В кромешную
Ночь?!

Чтоб не видеть
В лицо
Роковое,
Погружаясь
В заветную
Даль,
Целый месяц
Кромешным
Запоем
Я пытался
Развеять
Печаль.

Только вскоре
И это
Отринул,
Ибо в горечи
Пьяной
Борьбы
Вновь и вновь
За спиною
Марины
Видел злую
Усмешку
Судьбы.

Хоть ступал
За порог
И едва ли –
Сделав в сторону
Шаг
От стола,
Зрил я бельма
В ужасном
Оскале,
Словно...

Охотник целый день искал той встречи.
Искал добычу. Так и не нашёл.
Ружьё своё повесил он за плечи,
Домой по лесу потихонечку он шёл.

И вдруг из-за кустов ему навстречу
Дорогу перешёл матерый волк.
Иль насмерть загрызёт, иль искалечит.
Волк одиночка может быть жесток.

Два разных взгляда встретились друг с другом,
Один спокойный, хищника, чуть злой.
Другой, обескураженный испугом,
Хотел быстрей попасть к себе домой.

Не дотянуться до ружья, не шевельнуться,
Вся жизнь перед...

Помню девушку, так юна. Как ты попала сюда?
Вера… Надежда… Любовь… как же звали тебя?
Скрыто лицо под маской и растерянный взгляд,
Еще не знала, сколько ей горя сулят.
Любовь всей жизни, лечение и друзья
А что легче? Когда бросили или выстрел из ружья?
Все сразу, на столь хрупкие плечи,
Мама ,как знала, и за здравие ставит свечи.
Время с трудом лечит, оно тут бремя,
На венах след, и на память эмблема.
Забудь о тех днях, когда шагала королева
Теперь твой подиум- коридор и палата-плена...

Обломанная ветка для забавы
В лесной глуши, как выстрел, прозвучит.
Нам кажется что нет на нас управы,
Вселенная всё видит и молчит.

Молчит она на выстрелы из ружей,
Молчит когда природу губим мы.
Она ответит нам суровой стужей,
Как вызов окружающей зимы.

Она ответит жарким знойным летом.
Она ответит, вряд ли промолчит.
Когда-нибудь и ураганным ветром
Её ответ жестоко пролетит.

Вселенная всё видит, несомненно.
Ни у кого пред ней секретов нет.
Она ответит людям непременно...

Господи, помоги,
Я не могу убивать,
Как же сложно нажать на курок
Ценой человеческой жизни…
Тот же крест у врага на груди,
Его дома тоже ждет мать,
Чтоб понять это, жизнь не срок -
Пучок света в выпуклой линзе…

Господи, как же Завет?
Что же скажут мои сыновья,
Когда молятся ночью до слёз,
И всё ждут, когда скрипнет дверца,
А теперь меня больше нет,
Я продолженье ружья,
Запах крови, мяса, мороз,
И удары трусливого сердца.

Господи, дай мне сил,
Или лучше Рауш...