Муки

Боюсь панически я слова «никогда».
В нем столько боли, безысходности и горя!
Оно нас давит, как железная пята,
бьет и швыряет, как бушующее море.

И настоять оно умеет на своем.
Не убеждают его наши аргументы.
Оно и слышать-то не хочет ни о чем,
стоит незыблемо надгробным монументом.

Мы можем жечь его огнем своей любви,
драть наждаком своей душевной страшной муки…
Оно стоит, все перепачкано в крови,
и простирает беломраморные руки.

Его и вычеркнуть из лексики нельзя.
Оно...

Ах, Душа моя, девочка мудрая!
Я одной тебе, милая, верю!
Ты зовешь меня к Службе Заутренней,
и к Обедне зовешь, и к Вечерней.

Защити мое сердце изношенное
от Вселенской немыслимой муки!
Из тумана счастливого прошлого
протяни свои детские руки!

Как нуждаюсь в твоей я поддержке!
Ты – защита моя и отрада!
Обними-ка меня, да покрепче!
Это все, что сегодня мне надо.

Разбилась чашка. Острые осколки
в кровь посекли натруженные руки.
Восьмой десяток лет… Представьте: сколько
Ей в жизни привелось изведать муки!

Жизнь у плиты, среди кухонных тряпок.
По выходным – уборка, стирка, глажка…
Быт положил мозолистые лапы
на плечи в девятнадцать Ей, бедняжке!
И всё с тех пор на Ней! Болезни сына:
от детской кори до алкоголизма;
удар ножом, что муж нанёс Ей в спину
исподтишка, с особенным цинизмом,
потом сожительство в постылом браке
с не раз предавшим...

Когда язычники топтали Веру,
Не находили надлежащих средств,
Чтоб отвратить от Господа презренных,
Отверженных Иисусовых рабов.
Ни обещанья благ мирских, ни муки,
Ни смерть от стали, пламени, зверей
Поколебать не в силах были верных –
И ныне Крест сияет над землёй.

Не так ли нам, российскому народу,
В годину скорби надлежит явить
Всё мужество своё, и не порочить
Предательством Отечество своё,
Что дал нам Бог – дабЫ приумножали
Мы вО сто крат ниспосланный нам плод!
ЧТО впишем мы в...

Мы выживем сейчас
как выживали прежде,
Так повелось у нас
когда-то встарь.
Под парусами
Веры и Надежды,
Не положив
Россию на алтарь.

Россия есть,
она была и будет,
Огонь сердец
ничем не потушить!
Пока в стране
живут такие люди,
И каждый может
подвиг совершить.

Не надо нас жалеть,
мы закалялись сами,
Пройдя все муки
боли и огня.
...Как беззаботно
дышится лесами!
И как в полях
кузнечики звенят!

Забытая война
не кажется забытой.
И очень стыдно...

Давно затихли голоса.
Роддом в глубокий сон погружен.
Тревожно на сердце у вас,
И каждая из вас сейчас,
Наверно,думает о муже.

Что он и как?Что ест?Что пьёт?
Как он без вас сейчас живёт?
Купил ли детские пелёнки?
Но сокровенная мечта
У всех одна,наверно.Та -
О своём будущем ребёнке.

Теплей становится в груди...
И пусть все муки впереди,
А материнская забота
Уже покоя не даёт.
Но в мыслях все давно вы дома!
...Проходит ночь раздумий снова,
И уже утро настаёт.

На острие меча живу – и знаю,
Что век легко мой могут оборвать,
И кровушкой наполнится кровать,
С которой дух поэта грянет к раю.

Так что с того? Мы, дети, ВСЕ УМРЁМ,
И это точно и определённо.
И, опадая пожелтевшим клёном,
Надеяться мы всё ж не устаём,

Что наше полыханье во миру
Хоть в чьём-то сердце явит восхищенье!
От мира дольнего людей прощенье
Хотел бы заслужить, когда умру.

Я жил, как вы. И также нёс свой крест.
И воздыхал от бед и от печалей.
И до могилы тернием...

1

Напрасно обо мне ты слёзы льёшь.
Я прошлый день. Тоски твоей не стою.
Прости меня за маленькую ложь!
Забудь меня! Оставь меня в покое!

Я частью был фантазии твоей,
Придуманным тобою персонажем,
Одним из тех безумных миражей,
Которые реальной жизни краше,

Которые так хочется принять
За сладкую всамделишную правду.
И я мечтал казаться им под стать –
Быть не собой, а принцем из баллады,

Твоей, увы, несбыточной мечтой,
Лирическим героем нереальным
И как актёр увлёкшийся...

Пятьсот одиннадцатый опус

Дышат негой кровавых шелков
Музодарные замки фиванок,
Всякий днесь камелотный альков
Яд крысиный таит меж креманок.

Хватит царских веретищ летам
И для вечности хватит цементов,
Свечки несть ко меловым цветам,
Им хотя чернь прельем с постаментов.

Бледный отрок в парче золотой
Сколь очнется на пире грядущем,
Узрит чермный лафитник пустой
Во перстов изваянии сущем.

Пятьсот двенадцатый опус

Нет у августа красок для нас –
По фаянсам тиснение...

Кристально чистый ручеёк,
сам пробивал себе дорогу,
стремился влиться он в поток,
поблескивая сквозь тревогу.

Все было на его пути,
то корень дерева, то камень,
но смог но до конца пройти,
преодолел и лед, и пламень.

Купало солнце в нем лучи,
и птицы, мимо пролетая,
желали счастья на пути,
спешил он, бликами играя.

Журчание, как детский смех,
вокруг природы ликование...
Ну, что мне нужно больше всех?
Зачем мне муки и страданье.

А ручеек бежал себе,
от счастья петь не...