Может станцуем

Я устала быть картой путеводной звездой
Брошу якорь на станции вечный покой
Чьим-то светом в окошке,чьей-то музой навек
И охотницей кошкой и "добро-человек"
И твоим знаменателем,шеей в семье...
Быть потухшим цветком на забытой скамье....
Я устала...

Господи, прости меня Ты грешного,
Дай дойти мне до конца пути.
Чтобы смог на станции конечной я,
В нём покой и мир с собой найти.

Дай закончить то, что мною начато,
Довести дела все до конца.
Впереди туман, судьба в нём прячется,
И не видно мне её лица.

Что на нём: угроза иль улыбка,
Скрыто то, грядущим от меня.
Прощена иль нет в пути ошибка,
И что ждать от нового мне дня.

Страха нет во мне, лишь сожаление,
Что не волен над своей судьбой.
Что в ней всё расписано с рождения...

Мы с тобой разбежимся с высокого берега,
От земли оттолкнемся ногами.
Были мы с высотою два недруга,
А сейчас замахали руками.

Мысль о странах столь так затуманенных,
Была вечно в мечтах моих снов.
Как несбыточный взмах крыльев раненых,
Как абстракция красочных слов.

И в садах наслаждаясь дарованных,
Своим местом чудился порой.
Но, шла очередь в мир зачарованный,
Где был вечный уют и покой.

На слуху заграница цветущая,
На устах иностранный акцент.
Все свое было серо-гнетущее...

Я уезжаю затемно, дом будет пуст.
Чёрные окон проёмы глядят сиротливо.
Дождь по асфальту упрямо стучит торопливый.
Дрогнет, под ветра порывом, жасминовый куст.

Ждёт меня город чужой с низким небом седым.
С гулким перроном пустым в серых хлопьях тумана.
Город вне времени, город не ищет изъяна,
Чтоб непременно всё сложное сделать простым.

В воздухе влажном сто тысяч судеб и дорог.
Вот мой вагон и купе, значит время прощаться.
Поезд отмерит число мимо пройденных станций,
Чтоб к новой...

Какой прекрасный день сегодня...
Хочется молчать...
Вдыхать прохладный парка воздух,
Листьями шуршать...
Преобразилась, засияла
Скромная листва.
И в небе синем - золотые
Листьев кружева.
Одели лучшие наряды -
Последний бал:
"Не огорчай своим унынем
Наш карнавал.
Вобрали солнечные краски
И отдаем.
Мы с ветерком станцуем танец,
Шуршим - поем.
Весна была и будет снова
Пока живем.
По кругу праздников и будней
Мы все идем.
Повеселись ты с нами вместе,
Не унывай.
Пройдет зима и...

Пестрой лентой тянется вдоль реки село,
Самое красивое на Земле оно.
Лесостепь привольная, пашни и сады,
И для сердца нет милей этой красоты.

По заливу плещется голубая Цна,
В синем небе светится рыжая луна.
Сыплется с черемухи белым снегом цвет,
Краше мест текинских не было и нет.

От зари до вечера трудится народ
Урожай хороший чернозем дает.
С детских лет привязанность и любовь к земле,
Золотые руки на селе в цене.

Праздники начнутся, сядем всем селом
В клубе...

Короткие прощания,
ни слова обещания,
опять мы расстаемся, друг, с тобой.
И новый город вежливо
меня встречает свежестью
приятной, но чужой. Чужой.

На станции приезжего
очаг согрею временный,
смиренно принимая бытие.
И помогая ближнему
устраивать Вселенную,
нетрудно будет думать о тебе.

Разлуками обучена
любовь моя негромкая,
и день за днем кончается всякий срок.
Я знаю, что ты делаешь,
сегодня поздним вечером
и смотришь, улыбаясь мне, в окно.

А вечером усталые
все...

Как не мчались бы года,
Главной частью стол всегда.
Как с заморской ты не пухни,
Нет богаче Русской кухни.

Как старуха не вопит,
Будет славный аппетит.
Славим братцы кухню нашу,
С топорища сварим кашу.

Там закуски в сотни блюд,
Фантазируй русский люд.
Сыто и богато,
Все свое- то свято;

Куры всякие в заливе,
Тушки цыпок в черносливе.
Гусь и жаренный,печеный,
Заяц тУшенный,верченый.

Сотни выбора ухи,
Рыбьи собраны верхи.
Словом; Made In Russia,
Славься кухня наша...

Да! Из Одессы занесла меня судьба
В Иолотань, Мары, и в Талхатан Баба.
Туда, где извивается в песках река Мургаб.
Руководит поливкой хлопка водолей мираб.

И бесконечные сыпучие пески,
Зажавшие живое всё в тиски.
Проводных линий и столбов в пустыне ряд.
Кушкинский пограничников отряд.

«Афгана» за «колючкой» кишлаки.
Транспорт пустыни верблюды, мулы, ишаки.
Нещадный зной и ветер с пылью … самум.
И глинобитные дома и саксаул.

Тех очагов во тьме кромешной огоньки.
И с...

В палатке полевого лазарета,
Пропахшей кровью, смертью и мочой,
Не доживут до серого рассвета,
Те, кто вчера отважно принял бой...

Еще мальчишки, зрелые мужчины,
В бинтах кровавых все лежат рядком,
Для них копают свежие могилы,
Два мрачных санитара под хмельком...

Сойти с ума без спирта здесь недолго,
Все время отправлять в последний путь,
От запахов и йода, и карболки,
Чуть отхлебнуть, забыться и уснуть...

Под низким небом тучами укрытым,
Везут телеги раненных...