Может станцуем

И может быть, что окажусь ничем,
В земле – землёй,
Водой – не в том колодце.
Душа живая птицей обернётся,
А может быть умолкнет насовсем.
Не время – петь,
Не место – говорить,
Когда вокруг разор и безнадёга.
Тоска в глазах у встречных и тревога
И о спасенье некого молить.
Одни – далёко,
А другой – высоко,
И время начинает моросить…
А нам, то грязь месить,
То голосить,
Но это всё до времени, до срока.

Дай ладошку, может нагадаю
Я тебе счастливую судьбу?
Может твои мысли отгадаю?
Ты же знаешь, многое могу...

Ведь Любовь нам силы прибавляет,
Делает смелее и добрей...
Никогда она не умирает,
В это ты, пожалуйста, поверь...

Хочешь, будешь самою счастливой,
Подарю тебе и звёзды и луну?
Ты в ответ с улыбкою игривой
Шепчешь мне : "Конечно же хочу...."

Не может человек ничего принимать на себя, если не будет дано ему с неба (Ин 3, 27).

Изречь, что он пророк, никто не может,
Когда ему с Небес не повелят.
Но коль стихи тебя томят и гложут,
И измождают душу, пепелят

И выжигают сердце, если смолкнешь, –
То это воля Неба. Немоты
Твоей не стерпит рать духовных полчищ.
Ты призван. И командуешь не ты.

Как мы смелы о Боге говорить –
Как будто снегом тающим бросаться!
Но если Небо повелит творить –
Тебе ли, червь ничтожный, отказаться...

Шёпот, может вызвать камнепад,
Мысли вслух, нам горе принесут.
Ведь за слово то, что невпопад,
На расправу, будет скорым суд.

Словно эхо, переврёт молва,
Мысли ваши, их все исказив.
И вложив своё, вернёт слова,
Ваши вам назад, за них побив.

Ложь — что грязь не скроет правд собой,
Скроет и измажет — не отмыть!
Все запомнят то, что в сплетне злой,
Она сможет правду заслонить.

Ложь и правда в мире так сплелись,
Что частенько, люди правдой врут.
Верой в то, что всё расставит...

И то, чего и быть не может,
Случится — если суждено.
Одно к другому, мир приложит,
Реальным — сможет стать оно.

И вдруг, дождей прохладных влага,
Спасёт, поникший в зной цветок.
И вдруг, в конце путей бродяга,
Найдёт, родной Земли клочок.

Нет в Мироздании частицы,
Ненужной — в малом и в большом.
И если жизнь лишь сон, что снится,
То нужно, жить всерьёз тем сном.

И даже если все печали,
Мне снятся, вместе с бытиём.
Боль настоящую к ним дали,
Душе и телу, Боги в нём.

И то...

И вновь... затишье перед бурей...
И вновь... в смятении душа.
И как солдат на амбразуру...
Бросаюсь я спасать себя.

Как-будто что-то потеряла...
Как-будто... что-то не нашла.
В чужую жизнь... как в сон попала...
И в ней для всех чужая я.

Там не мои закаты и рассветы...
Над головою небо не моё.
Там на мои вопросы нет ответа...
Там навсегда... останусь я чужой.

Не знаю... как я в этот сон попала...
А может быть всё это жизнь моя.
А может быть... я навсегда пропала...
И просто...

Мир тишиной, сказать так много может,
Ты промолчишь, я всё пойму без слов.
И в тишине, на тяжкий вздох похожей,
Вдруг взвоет ветер, сотнею волков.

Не надо слов, не сможем нитью речи,
Сшить Мирозданья, порванную ткань.
Проходит всё и жить вновь станет легче,
Ты лишь себе, в себе врагом не стань.

Не виноват, никто из нас с тобою,
В том, что не смог, стать явью сон мечты.
Не властны мы, над миром и судьбою,
Погаснут свечи, отцветут цветы.

И не согреть, огнём свечи погасшей,
Не...

***
Что может быть предосудительней
потворства злу посредством
малодушного ему непротивления? –

Ведь каждый действующий воин
должен быть вооружён
как для защиты, так же и для нападения.


***
Соотносить
любви между людьми рождение
с началом исторического
времени негоже. –

Ведь если возрастом она
не старше Бога,
то уж точно человека не моложе!


***
Весомого
что миру может предъявить,
однако ж, тот,
кто ни крупицей гордости не обладает,

кто самого себя –
и то ничуть...

.
Быть может, так лучше…
Ни шатко ни валко…
А надо ли глубже?
Не будет ли жалко?

Весна превратилась
в промозглое лето
и не разродилась
грозою заветной.

Надеялись… Ждали
победы и бури!
На тормоз нажали
там где-то… Надули?

Ни шатко ни валко.
Так лучше? Быть может.
Кровавая жатва
всё гложет и гложет.

Багровым приветом
закат дозревает.
Что будет с рассветом?
Кто знает, кто знает…
.

Добрый Чехов, может быть, напрасно

своей максимой корил нас больше века.

Если в человеке всё прекрасно,

много ль в нём тогда от человека?