Мозги

Вот гиппокамп и мозжечок,
Миндалина, гипоталамус,
Гипофиз прикреплён ещё,
Ствол мозга и простой таламус.

Эпифиз поселился в центр,
Как третье внутреннее око,
Как самый скрытый элемент,
Следящий за пространством зорко.

И пирамиды есть вокруг,
Оливы, ликвора теченье,
Пещеры неспроста в мозгу,
Соски - не только для влеченья.

Конечный, средний мозг, спинной,
Продолговатый тоже рядом
Живут семьёй одной со мной,
Немного правда глуповатым.
-
Сергей Прилуцкий, Алатырь, 2017

Часики-ходики – времени резервы.
Их размеренный ход успокоил нервы.
Тики-таки – все в порядке!
Тики-таки – хорошо!
Тики-таки – счет секундам.
Времени вагон еще.

И мозг тут как тут,
Очень нас жалеет:
«Не спеши, отдохни,
Все еще успеешь!»
И мы слушаем его, мозгу доверяем!
В летаргический сон медленно впадаем…

А коварная секунда – что она? просто – пшик!-
Безвозвратно каплями убавляет жизнь.
Вдруг проснулся, встрепенулся,
Удивился: «Как – старик?!»
Такова цена секунды,
Той...

А пока, всё по старому, сосед, ну тот, у ко-
торого съеден мозг, лет пять назад, всё сту-
чит в стену, и орёт бренно (загробным го-
лосом), песнь, одну и ту же, словно мозг
утюжит, а его нет, сожран, ещё тем зверем,
а ты поверь мне, горе в нас, самих, и потоп и
конец света, и нибиру, и дыра озона, «возьми,
меня, возьми», кричит, за стеной, никому он
не нужен, даже ворону,(который не твой) при-
думаем, постой, теорию,новую, старая вышла,
креотивностью назовём, дышло, как вышка...

Вот, как терпеть уродство рядом
Души иль тела, иль мозгов,
Не пожелаешь мыслью, взглядом
Быть рядом возле тех оков,
Душа истреплется в страданьях,
Опустошится от тоски,
Не знает – Божье Назиданье,
Быть в гуще – с Божеской Руки…
Здесь не терпеть – здесь надо мыслить,
Здесь надо руки подставлять,
Немало столь ущербных близких,
Но как не просто отдавать…
Когда своя судьба стучится
И на пороге видишь цель… -
Увы, такое вдруг случится,
Что хоть глазам своим не верь…
И тупость близких...

Я грущу о тебе ночью белой,
Бросив взгляд одинокий в окно.
Обращался с тобой я не смело,
И теперь сам с собой пью вино.

В одиночестве пить надо водку,
Чтоб понять то, как низко я пал.
Только мозг мыслит как-то не чётко,
А идея, что есть, та глупа.

Вот почти что бутыль опустела,
И закуска уже на ноле.
Мне бы лаской твоё трогать тело,
А потом понаглей и смелей.

Но когда это может случится,
Не ответят ни мозг, ни вино.
Я банальный и взрослый тупица,
Не забрал, что мне было дано...

Пришёл Большой Босс и сказал: " Буду Бить!
Бить больно и жёстко, не смейте вопить!
Не мне это нужно, а вам это нужно!
Вперёд, поднажмите! Давайте! Ну, дружно!"

Но тихий и грустный услышал ответ:
"Заданий по горло, а знаний всё нет,
У нас было лекций не больше восьми,
А тут материала семестра на три..."

И Таня сказала: "Абзац, вынос мозга..."
И Ира сказала: "Всё, это трындец..."
И Ксюхи сказали: "У нас коматоз... га-а..."
А Катя: "Компьютер издох - мне конец..."

Пришёл Большой...

Успеть бы, сказать обо всём...
окурков курган, пепел кофе -
потерянный мир за столом
сегодня восходит к Голгофе.
И мозг не в долгу перед сном,
и дух не зависим от пищи,
и мысли в пространстве ином
творят, напрягая умище.
Сражаются рифмы, звеня
клинками заточенной стали
небритостью третьего дня
осады словесных баталий.
Сознание вышло в эфир -
нет надобности в организме
скитальцу, пришедшему в мир
поэзии, как формы жизни.

Не помню я такого случая:
В пурге порхали молью белой
Ассоциации. Замучали,
Крутились в мозге очумелом.

А ветер трогал междуножия...
Стучался в щелки и висюльки.
Обледеневшие прохожие
Хрустели звонко как сосульки.

А ветер вверх по мочеточникам
До почки полз с разбойным рейдом.
Лишь я в тепле с первоисточником,
Поскольку в мире все по Фрейду.

И ты вошла обледенелая,
Неся в руках свою подписку.
Сказала мне: "Давно не ела я!"
И попросила три сосиски.

"Ты вся как выхухоль...

Была бы жалость на земле,едва ли,
Не доводи мы близких до суммы.
И милосердья люди бы не знали,
Будь и другие счастливы как мы.

Покой и мир хранит взаимный страх
И себялюбье влавствует над всеми.
И вот жестокость скрытая в потьмах,
На перекрестках расставляет сети.

Святого страха якобы полна,
Слезами грудь земли поит она.
И вскоре под её зловещью сенью
Ростки пускает кроткое смиренье.

Его покров зеленный распростер,
Над всей землей мистический шатер.
И тайный червь,мертвящий...

Накрахмалены стены
И побрит потолок.
Отопления вены
В батарейный висок.

Руки в стороны бросив
Отдыхает диван.
И тебя в даль уносит
На себе чемодан.

Пучеглазясь замками,
Ни прости, ни прощай.
Дом зашамкал дверями,
Стал заброшенным рай.

И с распоротым брюхом
Конвульсирует шкаф.
Потешаются слухи,
Да виновен, не прав.

Достаю с подреберья
Свой сердечный мякиш.
Я прошу милосердья,
И всё жду, что простишь.

Одинокие тени
В воспалённом мозгу.
В кровь, сбивая колени
За...