Моя гитара

погрусти чуть-чуть со мной
погрусти немножечко
этой солнечной весной
под гитару с водочкой

погрусти и песню спой
про любовь проклятую
платье белое с фатой
для тебя сосватаю

ты о счастье помечтай
чем душа неволится
что просить у птичьих стай
на моей околице

и услышишь как поёт
о житухе уличной
не казённый небосвод
а струна в угрюмочной

дождик любит колею
ветерок распутицу
что по рюмкам разолью
то и в жизни сбудется

ходит небо по земле
и улыбкой радует
если водочка...

Как мед, как нежный шелест трав,
Играй гитара в ритме солнце.
Испанский колорит богат,
Любовью, воздух переполнен.
По грифу бегает рука,
Перебирая плавно струны
Летит, поет моя душа,
От музыки гитары семиструнной.
Ритм мелодичный, дерзкий, чистый
Терзает, мечет и зовет
Туда, где мне не будет грустно
Туда, где сердце оживет!

Пишу стихи - не только засветиться,
Чтоб знали люди о кромешной тьме,
О шахтах Севера и Воркуты зарницах -
Свой жар сердец мы дали мерзлоте...

Мы жар сердец вложили в эту землю,
Мы растопили вечные снега,
Другую жизнь я в корне не приемлю
И Воркута всегда мне дорога!










Поезд на Воркуту...




Путь Воркутинского шахтёра,поэта Севера …

Я в подземелье путь проторил свой -
На «Комсомольской» сотни километров,
Люблю подземный рай горняцкий свой ,
Здесь...

Меня забыли взять из сада.
Я жду уже, наверно, час
И няня мне уже не рада.
Хочу домой, хочу сейчас!

Уже фонарь сквозь окна светит
И ужин наш давно прошёл.
Они за это мне ответят!
Им оправданий не нашёл.

Им пусть аукнется, однако,
Моя печаль, моя тоска.
Мне подойдёт, вполне, собака,
А к ней в придачу: скейт доска,

Гитара, тюнер, синтезатор,
Машинка, скутер, аквабайк,
К гитаре тремоло-вибратор.
Тогда-то и заслужат лайк!

Октябрь 2015 года

Опять звучит струна фальшиво...
Опять расстроена гитара.
Как будто чувствует мой ритм...
Как будто знает... что устала.

А в голове слова кружатся...
И в беспорядочности мысли.
На струны ноты не ложатся...
А где-то в воздухе повисли.

Гитару сильно бью по струнам...
Веду с ней разговор свой странный.
Всё хрупко так... лишь стоит дунуть...
И снова... кровоточат раны.

И снова мысли... мысли... мысли...
Вы словно стая воронья.
И понимаю... что нет смысла...
Но снова... мучаю себя...

Милей мне звуки саксофона, чем гитары,
Хотя звучит один и тот же верный блюз.
Не молодой я, но пока совсем не старый,
И знаю точно, что ещё не раз влюблюсь.
Как только звуки саксофона я услышу,
То закачаюсь в такт на блюзовой волне.
Есть только просьба от меня - не надо тише,
Когда не громко, то я счастлив не вполне.

На саксофоне блюз звучит совсем иначе,
Заметна грусть, но это светлая печаль.
Гитара мне напоминает звуки плача,
Когда без устали рыдают у плеча.
Блюз саксофона дарит...

Я настоящее своё воспринимаю,
Как неизбежное стремление идти.
Весна закончится, как прежде, тёплым маем,
А значит, дальше будет с летом по пути.
Под звёздным небом земляничная поляна -
Простор для блюза под гитару у костра.
Я от мелодии такой невольно пьяный,
И восходящая луна мне как сестра.

Походы летние особый вид досуга,
Наедине с природой чистится душа.
Гитара верная не бросит, как подруга,
Ей для гармонии хватает шалаша.
Жаль только лето вечным вовсе не бывает,
Пусть блюз...

А на девятом этаже
Идёт гульба, все в ниглиже.
Несносный писк - девичий визг
С ума сведёт, напоит вдрызг.
Гитара ломно тянет нервы,
Соседи прячутся в чулан.
Студенты трутся о консервы,
Их скрип смягчает шум и гам.
На небе тучи скрыли звёзды,
Подальше прочь от суеты.
Луна не светит, как в запое,
В душе печальные банты.
Сидеть нельзя - заходят толпы,
Стоять - не долго, рядом враг.
Все этажи посбиты с толку,
А на девятом - сущий ад.

Чай в подстаканнике, сахара – пара,
звук металлический, верхняя полка.
Рядом расстроено плачет гитара,
это афганец играет в наколках.

Запах вагона, помятые лица,
а за окном пролетают столбы,
словно мелькают колёсные спицы,
словно мелькают ресницы судьбы.

Мы пролетаем сквозь жизни людские,
взглядом скользя по экрану окна,
всё здесь - народ, корпуса заводские,
в окнах мелькает родная страна.

Верхняя полка, стакан, подстаканник,
спать не даёт перестук от колёс,
мимо пронёсся...

О, как тревожила гитара
звучащим, звонким серебром,
аккорды каждого удара
ложились красочным ковром!

Её я слушал с умиленьем,
и замирало сердце с ней,
и разбивалось при падении
о грани острые камней!

И вновь взлетало в упоении,
переступая через боль,
в волшебных музыки владеньях,
оно души играло роль.

На самом пике нот высоких
оборвалась, заныв, струна...!
Обидно то, что так жестоко
душа упасть обречена...!