Мой поезд

Встану на рассвете с петухами,
Погляжу на утренний туман.
Я иду по жизни со стихами,
Будто с автоматом партизан.

Закурю смешную папиросу,
К новым битвам классовым готов.
Сколько я вчера спустил с откосов
Вражеских военных поездов?

Посмотри, слова мои – патроны,
А стихи, как связки из гранат.
И я рвал невежества заслоны,
Сталью аргументов ставил мат.

Тёмной ночью свет откуда взялся
И атаки яростный накал?
Я устал считать и всё сбивался,
Сколько трестов мозговых взорвал...

Мы закроем входную дверь,
Остановим стрелки часов,
Мы сегодня не ждем гостей
И дурацких ночных звонков.

Будем фильм очень глупый смотреть,
И смеяться, и плакать до слез,
И мечтать об одном в этот день,
Чтобы все это было всерьез.

Где-то там трамваи спешат,
Где-то там идут поезда,
Мне глаза твои говорят:
В нашем мире лишь ты и я.

Обернувшись ночным мотыльком,
Смотрит к нам в окошко зима,
Но нам вместе тепло вдвоем,
Потому что есть ты и я.

Напополам? Нет.
Резать повдоль? Врозь
Дареный брать свет
Ты это брось

Просто свернуть? Вон!
Вычеркнуть? Забудь.
Даже со всех сторон
Просто другим. Будь.

Есть улыбки – навзрыд
Есть сквозь слезы – стихи
Пусть даже словам открыт
Все равно – не лги.

Заново жить? Не взять.
Все отдавать? Жаль.
От всех поездов отставать
Надоело. Устал.

Сильные дни – считать
Слабые – взять и забыть
Каждое утро – знать
Нужно любить.

По Божьим путям идя, на полустанке,
Сын, не загостись у распутной гражданки.
От женщины той в предрассветную рань
От поезда нашего, сын, не отстать.

Пыхтит паровозик наш по расписанью,
В Эдем нас доставит он без опозданья.
А тот, кто его отправленье проспит,
Уже не догонит состав на такси.

Застрял я, похоже, на том полустанке,
Но с целью иною, не ради гражданки -
В другую мне сторону ехать совсем,
Зачем мне тогда распрекрасный Эдем?

Он жил - солнцем напоенный
И утром бежал на вокзал
Был город в него влюбленный
А он все кого-то ждал.

В закат - на гитаре играя
Гасил у прохожих грусть
Друзьям говорил: «Не знаю,
Что жду я, но я дождусь»


Она на месяц свалилась
В его небольшой городок,
В курортных романах забылась,
Ну что он поделать мог?

Романы крутила, шалея
И каждый - навзрыд и всерьез
А он все ходил за ней
И запах вдыхал волос.

Он жил у берега моря,
Где воздух, что каждый пьет,
Но он был болен...

Так запуталась я в вечном поиске -
Чернышевский не дал на вопрос ответ,
Мне бы в сказку попасть, не доедешь на поезде,
У усталой кассирши не купишь билет.

На развалке стоишь в чистом полюшке,
Выбор здесь не велик: друзья, деньги, семья –
Заливается звонко родной мой соловушка,
Только чувствую сердцем, что не для меня.

Примет Баба-Яга, в своей баньке попарит,
Не посмотрит, что девка, коли есть русский дух,
И от зелья нечистого на душе легче станет,
Будем песни орать и пугать всех...

Часть 1. Звезда-Вампир.
Я на все, на все забил.
Я про все, про все забыл.
Я ушел, ушел от вас.
Навсегда, а не на час.

Погрузился в лес, в туман,
Продираюсь сквозь бурьян.
Далеко иду, иду...
Вижу яркую Звезду.

Вот Звезда мне говорит:
«Полон ты, дружок, обид.
От людей ты зря ушел,
На беду меня нашел...»

И впилась в меня лучом,
Как иглою. Зря почем
Я кричу, зову на помощь.
Та, как кляп, сует мне овощ.

Ухмыляется Звезда:
«Здесь не ходят поезда,
Тут потусторонний мир...

Десять ангелов бьют тишину,
как синицы, сбиваются в стаю.
Бронепоезд ушёл на войну,
а они грустно списки читают.

Дребезжащий раздался звонок –
паровоз разогнался со свистом,
боевой командир Иванов
говорит Иванову-радисту:

«Белый провод подключим на «плюс»,
чёрный провод прикрутим на «массу».
У радиста завязанный флюс –
явный повод состроить гримасу.

Ситуация в целом ясна:
бить врагов – наш обычай старинный.
Ждёт радиста Матрёна-жена,
пёс Барбос и большая...

Тесен мир и велик, в нём всё может случится.
Можно рядышком жить,
И далёкими быть.
А с тем кто далеко, вдруг душою сроднится.

Жизнь наши пути, сводит или разводит.
Мы проходим, не знаем,
Что найдя потеряем.
И нас дальше судьба, от кого-то уводит.

Самолёт в небо взмыл, в даль бегут поезда.
В мире стало всё ближе и дальше,
Дальше были и ближе мы раньше.
А сейчас все бегут — по делам, все бегут кто куда.

Стали люди чужими, мы живём лишь собой.
Кто-то плачет уткнувшись в подушку...

Снег кружится над Хмельницким,
Ветер жалобно свистит,
Ель немного наклонилась
И от холода дрожит.
Хвоя стильно нарядилась,
В серебристые меха,
Фонарями освещалась,
Сей метели красота.
Ночь пронизывает грохот,
Перестук колёсных пар,
За собой оставил эхо,
Проезжающий состав.
По перрону ходят люди,
Ожидая поезда
И в вагоне проходящем,
За окном скучаю я.