Мотив эпох и настроений

Теперь не умирают от любви.
Насмешливая, трезвая эпоха.
Лишь падает гемоглобин в крови.
Лишь без причины человеку плохо.
Теперь не умирают от любви.
Лишь сердце что-то барахлит ночами.
Но, неотложку, мама, не зови.
Врачи пожмут беспомощно плечами:
Теперь не умирают от любви...

Душа моя, ты в этом мире -
Как гость, как странник неземной,
И твой аккорд небесной лиры
Звучит так томно надо мной.

Струится нитью серебристой
Далёкой родины мотив...
Да, я вернусь, как прежде чистым,
Всё в этой жизни полюбив.

Я не в тот родился век,
и не в ту эпоху,
если б был я древний грек,
был бы выпивохой.

Если б в Средние века,
был бы мушкетёром,
и гонял бы в пол-пинка
гвардию с позором.

В девятнадцатом веку
я бы был поэтом,
разгонял бы грусть-тоску
рондо иль сонетом.

Мне бы в двадцать третий век
взять бы и податься,
средь космических парсек
с кем-нибудь бодаться.

Был бы парень хоть куда
и на загляденье,
без меня у них - бeда,
только приключенья.

А пока живу я тут,
и смиряя душу...

Не надо громких слов и дел,
Простое кроется в великом.
Я знаю тех кто тихо пел,
А песня стала души криком.

Где есть расчёт, нет места чувствам.
Обрезан ровно куст пилой.
Пленял он раньше формы буйством,
Теперь безликой стал стеной.

Художник в камень вдохнёт душу,
Нет громких слов в больших делах.
Не громкость, а мотив был нужен,
Тем кто велик не на словах.

Не всё великое огромно,
А звонкий может быть пустым.
Не всё красиво, то что ровно.
Сгорев, мы оставляем дым.

Не надо...

Обычный день, обычный двор,
Пустырь заброшенный, железные ворота.
Забыт футбол, всё поросло травой,
Идя во двор, брать мячик – неохота.

Собачий лай на фоне старых труб,
Торчащих, как два символа эпохи,
По вечерам из окон слышан звук,
Как - будто стоны чередуют вздохи.

Затянется, срастётся, останется лишь шрам,
Когда нас только ранят, до смерти не забив.
А если шрам на сердце — мешать он будет нам,
Изменит ритм сердца и жизни всей мотив.

Мы станем в другом темпе идти, дышать и жить,
Мы станем по другому смотреть на всё и всех.
И трудно в час тяжёлый, мир продолжать любить,
И не утратить веры — в мечту, в людей, в успех.

И ложь, что украшает лишь, собою шрам мужчин.
Не даст собой ни телу он, ни духу красоты.
Погибнуть может раненый, когда живёт...

Теплая кухня. Девятый этаж.
Наша подлость – всего лишь житейский багаж.
Наша свобода – блестящий ошейник.
Наша родина – глобальный человейник.

Этносы, гимны, эпохи, народы…
Квитанция ЖЭКа, оплата за воду.
РАЗъединение, РАЗпонимание,
Мелкобуржуазное мещанское сознание.

Сытость, спокойствие, теплый чертог.
Кодекс филистера четок и строг.
Руки в карманы. Рот на замок.
Житейская школа. Последний звонок.

Флаги, трибуны, толпа, демонстрации…
Кнопочка «Выкл.», бегство в прострацию...

Смотреть на нищих больно очень,
Но положение вещей
Имущий изменить не хочет,
А как такого гнать взашей?
Раз на дворе такое время,
То здравствуй нынешнее племя.
Ведь тот, кто крепко держит власть,
Другим оставит, что украсть.

Такая выдалась эпоха -
Кто не работает, тот ест.
А тот кому особо плохо,
Пусть обращается в Собес.
Да, времена не выбирают,
В них люди тихо вымирают...
А тот, кто этому виной,
Пред всеми ходит как герой.

А вдруг случись - герой всех кинул,
Не схиму...

Во всей проявленной вселенной
По истечении многих лет,
Не вспомнят,что и был сей тленный,
Да,и к тому ж еще поэт.

Что воспевал,чем тяготился
Исчезнет там,в пыли эпох,
Но если спящий пробудился,
То,значит,был поэт неплох.

Если слепой узрел дорогу,
Он величайшее сумел,
Уйдя к последнему чертогу
Без груза несвершенных дел.

И плешивая глава откатилась на столетья
Не оставив остывающего милого лубка
В каждом шаге парафраз и дела что междометья
Если вглядываться в плотность евразийского клубка.
Разделили череп. Краска сохнет быстро и нелепо,
Сохранять через мгновенья изменения в edit
Испражнение как воздух – ощущаемо, но слепо
Ясность тёмного в контексте незаметно победит.

Шёл последний луч эпохи, длинный до сверхбезобразья
Анн нотацией тираня и тирана и перон
Где любовь. Сомкнулись фразы; в масках...