Москва

Человек я не речистый,
и смогу ли рассказать,
как Господь рукой пречистой
предложил мне благодать?

Я про Бога слышал много,
часто Библию читал,
но идти Его дорогой
дьявол всячески мешал.

Здравое Христа ученье
разумом я понимал,
Сам Господь в одно мгновенье
путы логики порвал.

Я семь лет бродил в потёмках,
знал, что любит меня Бог,
но избрать Его святыней
почему-то я не смог.

Допустил Господь Всевышний
чтобы я почти упал
для того, чтобы повыше
Он меня уже поднял...

Я повесил на окно две звезды.
Только они - убегают...
Кокетки изящно мерцают.
А мне хочется видеть сны.
Бегите, покуда видно из Москвы,
как вы живете.
Звезды, меня обними!
Здесь и сейчас.
Свет звезд,
глядящих сейчас на меня
своими мерцающими глазками,
сливается с моим светом
и рождает новую Божественную Энергию,
создающую новые взаимодействия
с позитивной энергией
тонкого мира
Земли.

При появлении звезд
Луны на небе
я наделяюсь
абсолютно
новой...

А я совсем-совсем не ловкий
в любом общенье "тет-на-тет"...
А джэк у нас в командировке,
купил он до Москвы билет,
и больше джэка с нами нет...

А у меня есть две сноровки:
писать стихи и помечтать
о небесах, о тренировке,
иль про Христову благодать,
иль про... Чего-нибудь опять.

А у меня беда случилась -
давно простыл от Музы след....
Возможно, Муза огорчилась,
иль просто про меня забылась,
но я не жму «ctrl+delete»

В Москве – сибирские морозы.
Мне вспомнился Новосибирск.
Обмороженья есть угрозы.
Быть на морозе – это риск.

Я вспомнил, как был брошен другом.
Я замерзал…А ночь ясна.
И ледяным молочным кругом
Белеет полная луна.

Я пострадал от зимней стужи.
Блажен, кто без измены дружит!
29 ноября 2010 г.

Всё та же грязь в зелёных электричках,
Всё также в восемь вечера домой.
Вагон забитый, впрочем, как обычно,
Повис табачный в тамбуре дымок.

Галдёж и шум готовы к отправленью.
Зажглась, как светофор, в окне луна.
Я в уголке пишу стихотворенье,
Напротив девушка сидит одна.

А мы как будто даже не знакомы,
Лишь вместе ездим в среду и четверг:
Я занимаю место ей в вагоне,
Она до Клина я же еду в Тверь.

Одета модно, но провинциально:
У них от моды что то есть своё
Работает в Москве...

Замело, наконец, замело…
Слякоть мерзкая тут же застыла,
Лист последний упал, мудрено
Приземлился на снег, и заныла
Осень поздняя - стукнул декабрь,
И объял Подмосковье морозом,
Через месяц заявит январь,
В Новогоднюю, Дедом Морозом!

А, пока, я на даче сижу,
Печь топлю, и пишу эти строки,
Через окна на речку гляжу,
И считаю карманные крохи…

Мысль рождается издалека:
Ручейком в русло реченьки входит,
Протекает пред мною река,
Обречённо от холода стонет…

Слегка пахнет...

Зима! Её встречают... Снова
метёт позёмка по дворам,
стоят морозы так сурово,
что хочется купить "Агдам",
присесть у печки, выпить малость
и вспомнить лето (иль весну)...
И зимних вечеров усталость
располагает лишь ко сну....

А на улице падает снег...

А на улице падает снег
(хорошо ещё в дом не зашёл)))
и все здания библиотек
под покровом его. Так же - школ.
Нападает на птиц и зверей,
нападает на сад, огород,
вот прогнать бы его, да взашей,
только дел стало невпроворот.
Вот...

Твои напрасные глаза глядят с укором.
Я не прошу и не плачу - я буду вором.

Я буду карликом любви и - стон за стоном,
Я от Парижа до Москвы - Наполеоном.

И ты, сгоревшая в душе, опустишь плечи.
В каком-то глупом неглиже - ко мне навстречу.

Сжигаешь за собой мосты и сыплешь ласки...
И я восторженный усну под твои сказки.

А завтра новый огонек на перепутье
Вдруг поманИт, я мотылек. Не обессудьте...

Ты на свидание впервые с ней пойдешь,
В душе давно хотелось встречи этой,
Букет цветов ты ей преподнесешь,
Преобразишься передней поэтом.

Весь день вы прогуляете по улицам Москвы,
И вечер как-то наступит незаметно,
Как будто невзначай ее дотронешься руки,
И в чувствах ваших станет все понятно.

Без лишних слов ее тогда обнимешь,
И ей ты поцелуй подаришь нежный свой,
Взаимность ваших чувств в глазах ее увидишь,
И упиваться будешь ее ты красотой.

Когда преград уже не существует...

В дурдом попал, открылся там врачу,
Наполеоном стать уже давно хочу,
Кутузова побью с Багратионом,
Москву спалю - объединюсь с Нероном.

Нерон – зараза палату подпалил,
Стихи читал, от страху навалил,
Я поскользнулся вроде сгоряча,
Барклай тут вышел в роли палача.

Нас били долго, Нерона замочили,
Потом на нас же доносы настрочили,
Отец народов всех нас наказал,
Машину чёрную всем нам заказал…

2009 г.