Москва слезам не верит

Верил напрасно в закон бумеранга,
И не моё, прилетев, больно бьёт.
Ложь клеветы, на ней терпит бумага,
И жизнь ком нервов, тревог и забот.

Телом он больше, а я духом крепче,
И не его, а себя сам боюсь.
Дров наломаю, мне жизнь искалечив,
Стиснул я зубы, во рту свинца вкус.

Гнев загоню вглубь, смиряя гордыню,
Чувства во мне, ум берёт под контроль.
Нет — не унижу поклоном я спину,
Но отступлю, расплескать не дав боль.

Вдох-выдох-вдох, жду баланса покоя,
В мире меня — изнутри и...

Дяде Джо Байдену вновь не повезло
И на душе у него вновь появилось зло…
Собрался на праздник весны в станицу,
А Россия санкции бумерангом вереницу.

Запретили и дяди Джо посещать Россию!
Чтоб не устраивал он в Украине тиранию…
Не вооружали бы её военным арсеналом!
Не была бы она на теле Руси,- фурункулом.

И не пришлось бы скальпель применять…
Чтоб его хирургическим путём устранять!
Где скальп применяется, проливается кровь
И материнской обливается по жизни слезой.

А до дяди Джо...

Город старинный снежный накрыл капюшон,
Улицы смирно надели свои маскхалаты.
Между деревьев, смотрящих декабрьский сон,
В небо нелепо таращатся люков заплаты.

Слышишь, за окнами дворники рвут капрон,
Правда, сдается мне, дворники забились в щели.
Это в патроннике смазанный желтый патрон
Щелкает звонко вслед за бегущей мишенью.

Сходятся тропки к зданию с красным крестом.
Жмется пугливо очередь за дровами.
Сторож хромой, с изувеченным порванным ртом,
Рад, да не может помочь, даже...

Здравствуй, город! Бездумный, бездонный!
Здравствуй, опухоль нашей земли!
Может это все так и задумано?
Руки делали? Ноги вели?

«Время -деньги!» - идея холодная
Узко мыслящим сделала взгляд.
«Время - деньги» - и значит свободного
Его больше не будет никак.

Вот плотина дверей прорывается –
Озабоченно мчится толпа.
Будь как все – если ты выделяешься,
То попросят представить права.

В серых формах голодная армия!
Люди- крысы глазами блестят.
Жаждут взяток – хотят пропитания,
Их...

Великий, город взявший меня в плен.
Своих бульваров,площадей и улиц.
За твой приют,что дать тебе взамен.
Я не Матис,не Гойя,и не Рубенс.

И если мог держать умело кисть.
На полотне бы отразил твой облик.
Кремлевских башен властную корысть.
И мавзолея,темной смуты оклик.

Арбата старого богемные черты.
Шум "Нового" изящество "Большего".
Печаль колоколов,монастырей кресты.
Вновь возрожденный храм Спасителя святого.

Тюремных стен угрюмый хоровод.
Бутырских узников сменяющих друг...

М осква,зовущая надежды,
О громный город из мечты,
С обранье горьких откровений,
К отёл желаний,что пусты,
В лекущий зАмок ожиданий,
А ктивный потребитель лжи.

М осква, широким обаяньем,
О грабила ты даже сны.
С ознаньем лихо управляешь,
К идаешь в топку кутерьмы.
В ассалов и рабов меняешь,
А рмада власти и судьбы!!!

М осква, ты явно заигралась,
О чки гламурные сними,
С мотри вокруг - что нам осталось?
К ультя могущества Руси...
В ернись из призрачных скитаний,
А бсурда...

… И бремя Суеты,

познавший, да поймёт,

Что матерей-путан --

не нам казнить Вопросом…

Так выше Нищеты,

когда Артист поёт,

В дыму, пустым глазам

и телу «босса»!

Растёт столица, хорошеет,
А вот глубинка-то хиреет
Ещё годков пяток пройдёт
Столица с голоду помрёт.

От запаха свежего кофе город проснется.
И с утренней свежестью в поток окунется
За силу и мощь я люблю город этот
За бешеный ритм, он вечно в рассветах.
И в этом потоке людей и машин
Живет каждый день, и не надо причин
Ему для поддержки любви и сил
Он любит, любим и совсем не просил
Себя так любить и порой голосить
От безысходности, может быть выть
От проблем, не любви, суматохи и дней
Что порой, временами, вдруг стали длинней.
Но ты не печалься, живи, сильный город
Я покидаю тебя...

Мне вот так вот, как здесь, не пишется
На Израилевых берегах,
Хоть и Космос повсюду слышится
Так же чётко, как на небесах
Как псалтырь - сборник есенинский,
Избушки Руси - как дворцы
Всё-таки, как же естественно
Сердце греет русский язык
Пусть здесь всё облагается матом
Как рубиновой краской в цветь,
О России, былой когда-то,
Серебром воспевает звездь
Главно, чтоб среди перемата
И медовой хмельной гульбы
Признав, обнимали как брата
Поэтов седой Руси