Московское лето

Циклон опять дожди принес.
Москва до улочки промокла.
Дома тоскуют. Струйки слез
сбегают по оконным стеклам.
Деревья в парках и садах,
дрожа, друг к другу зябко жмутся.
Вода колышется в прудах,
как чай, пролившийся на блюдце.
Котенком гладится листва
о прутья парковой ограды…

Не обессудь, циклон! Москва
твоим дождям совсем не рада.

Утро нынче никакое.
За окошком сыплет дождь,
заунывно ветер воет…
Да и день-то нехорош.
Проплывают низко тучи.
Мир бесцветен и уныл.
Хоть один бы солнца лучик!..
Вечер, выбившись из сил,
по Москве бредёт, как пьяный,
позабыв про все дела,
и бормочет неустанно:
- Поскорей бы ночь пришла!

Огромные комки стерильной ваты
зачем-то разложили на домах
и город стал блондинкою лохматой.
Я городА не видел в париках.

А комья ваты двигались по крышам,
цепляясь за высотные шпили.
Парик стремился выше, выше, выше
от города и, вовсе, от земли.

И соскочив с останкинской иголки
растаяла вся вата над Москвой.
Зачем парик, и, что в нём было толку?
И я ушёл, махнув на всё рукой.

Прокатилась по улицам осень
золотистой листвяной волной,
и небесная, ясная просинь
затянулась густой пеленой.
Дождь заслушался ветра-скитальца,
пожалел его, даже всплакнул
и холодные, мокрые пальцы
задремавшей Москве протянул…

Осенняя слякоть повсюду.
Москва пропиталась дождем.
Навстречу декабрьскому чуду
всем городом тихо бредем…

Мы ходим рядом, не видя друг друга,
Прижимаясь ближе, равнодушно дышим…
Транспорт общественный – техники чудо…
Брезгливо –покорно… Не видим, не слышим.

Уткнувшись в бульварную публицистику,
Вдыхая чужие духи потно-сладкие,
Я, временный житель русской столицы,
Живу лишь в моменты краткие.

Боюсь превратиться в песчинку пустыни,
Не видя в соседях отдельных людей,
Мне грустно, что «мужественные» мужчины
Локтями толкают женщин, детей.

Цинично-терпимое настроение,
Застоявшийся...

Нитками лиловыми
вышита заря
над домами новыми,
возле пустыря.

По бульвару стелется
утренний туман.
Я срываю с деревца
листик-талисман.

Он спасёт от горестей,
мук, душевных ран,
угрызений совести –
этот талисман.

Я в Москву, как в женщину,
с юности влюблён.
Мы давно повенчаны.
Повенчал нас клён.

Меня ждет прохлада станций
Затем духота вагонов -
Люциферовы эманации
В чертогах райского лона

Слишком разное,
грязное,
грозное
кольцевой паутиной метро
завлекает
темница
звёздная
в ненасытных ночей
нутро.

Даже плач дождевой
неискренен,
даже солнечный смех
бескрыл.
Не видать
звездопадов
искровых;
не видать
ни одной
искры.

Сколько ярких звёзд
искалечили,
сколько душ
свели
за собой
эти пики
остроконечные,
в небо вбитые
на убой!

Не резвятся здесь воды вешние,
не скрипят снега
в январе.
Даже солнце с луной
повешены
на столбах
твоих
фонарей.

Этот...

Сползает с крыш слепая мгла –
проснулся город-Геркулес –
и с нею серая зима
сбегает по макушкам в лес.

А бледных улиц пятаки
себя шлифуют до орлов.
Поэты – будней простаки –
роняют души в бездны слов.

Весна, не подобрав наряд,
вплывает в город по ручьям –
и фотовспышками искрят
по стёклам зайцы там и сям.

Пятимиллиметровый лёд
отринул брак и ржу цепей,
и потихонечку идёт
на мокрых цыпочках за ней.

Ей салютует, дав отчёт,
стотонный маршал в галифе…
А та подует – и...