Морские байки

Недоверие, недосказанность,
Недомыслия необязанность,
Где частичное мним прикрытие,-
Там для теней всегда укрытие!

"Недожёвывать", недоглядывать,
Неглубинность понять - откладывать,
Угрожает особой чреватостью
Нашей умственной угловатости!

Обретая коммуникабельность,
Преломляем мы взгляд на правильность,
Где пути обходные людские,
Как дороги-пути морские!

Где ж следов глаз не видит плотский наш,
Там законы не только флотские
И программы совсем не спортивные
У энергий, всегда...

Проходит все, все-все проходит
Пройдет и это, если подождать.
А может быть, депрессия дается
Нам для того, чтоб научиться ждать?

Что б научиться доверять природе.
Чтоб научиться верить и любить.
И одеваться точно по погоде.
А значит просто научиться ЖИТЬ!

Деперссия – не враг и не подруга.
Она не праздник, но и не беда.
Она – урок души. Она – услуга.
Депрессия – она не навсегда.


Марина Морская
Июль 2011 года

Порхают бабочки, как ноты, по ромашкам,
И ветер перелистывает годы.
Издалека, твой призрак мне рукою машет.
Я помню клавиш чувственные коды.
В меня втекали зримые аккорды

И растворялись, в нервах, дымкою хмельною.
А за окном ронял листы октябрь,
И я, как помнится, слегка озябла.
Легато билось об меня морской волною.
Хотелось быть мне женщиною, слабой.

Сегодня май. Летают бабочки над клумбой.
Из радио звучит мой миг счастливый.
Я вижу, будто, клавиши и руки. Румпой
Вросли в меня...

Знакомством нашим на морском курорте,
Был озадачен сельский наш Бомонд.
С чего бы это вдруг колхозный зоотехник,
Стал выглядеть как Джеймс, который в смысле Бонд.

Когда ты вышла из волны могучей,
Я мог сравнить тебя лишь с Моникой Белуччи.
Звезда обложек глянца и гламура,
Под мышкой песик и подруга силиконовая дура.

Я спрятав тело под китайским адидасом,
В районе слыл не исправимым ловеласом.
А тут забыв слова от страха чуть не помер.
Не понял сам, как раздобыл мобильный номер...

Гуру на взморье встретил псих-больного,
Который черпал ложкой и носил
Из моря воду в вырытую ямку.
И бегал уж давно туда-сюда,
Чем забавлял гуляющих прохожих.
Гуру, понятно, смысла не нашёл,
Решил спросить, - что делал человечек?
- "Да я решил лишь море перелить
Вот в эту ямку, вырытую лично,
И рыбку с дна морского собирать,
А не ловить, как делают другие!"
- "Из моря ложкой? Ты в своём уме?
К тому же, в эту, маленькую ямку?!
Залился "труженик" раскатистым смешком:
- "А я-то думал...

Я в кругу уютном сяду
Твоих ласк, твоих минут,
В смоли глаз приняв награду,
В розовой аскезе губ
Зачерпнув дыханья дымку
Из малиновых садов,
Что закатную кибитку
Провожают сном цветов.
Я замечу, между делом,
Тишину смягчив вином,
Как морской волной повеял
Голос сердца твоего,
Как звездой в короне ночи
Ты задела шлейф луны,
Как безмолвье многоточий,
Что в глазах свечи видны,
Ты поэзией смутила
Своих хрупких, нежных рук.
Полночь ласточкой забилась,
Тени собрались вокруг...

Соленый запах морского ветра
на отшлифованной, вязкой росой зари,
песчаной косе,
где в плену волн,
покачивающихся горячим оловом,
шепчутся тени рыбацких лодок.

Млечный путь скрипа чайки,
растянувшийся вне пространства и времени,
эхом старых легенд мифов.

На берегу,
в коралловой дымке,
серебряный всплеск мандолины,
варят кофе и провожают день.

Над загорелым сердцем
восходит луна поэзии,
прикуривают молочные звезды,
звенящие мелочью
в карманах потертых джинсов.

Так случается иногда, по пятницам, или субботам,
в некоторых городах,
где-нибудь на улице Ленина –
чернокнижие, воскресающее в силовых линиях взгляда,
в подсветке радиоактивного оранжа ливня заката;
он и она – как ночь на проводах,
тончайшая струнка загадочной вселенной
любви.
И если Микеланджело
захотел бы высечь в камне этот вечерний ветер –
он утонул бы в пыли –
пыльце весеннего хруста
под промокшими ногами.
Так случается иногда, по вторникам, или средам,
в некоторых городах...

С тех пор…
К щекам прилепилось морское ,
солёное,
Ветреное. На губах ещё абрикосово..
в глазах - бесшабашное и такое…
простое,
влюблённое.
Скорее ещё совсем зелёное,
Нежели спелое… взрослое.

И вон они,
За руку в гору к отелю от моря
движутся.
И слова им всё время лезут в голову странные.
Те, которые часто в этой стране слышаться,
Базиликовые какие-то,
дастраханные...

И татарская женщина
С мудрым лицом в глупой кепке
на обочине на повороте
на стульчике низком...

Бешеный нрав у морского прибоя:
камни шлифует,швыряет волной,
С яростной пеной, и с воплем,и с воем,
С сушей ведет нескончаемый бой.

На берегу, убегая от зноя,
мечутся в волнах фигурки людей...
О Посейдон! Предстою пред тобою:
да укротись в грозной мощи своей!

26.07.2011.