Морозно-солнечный

Дышал полумрак затемненного зала
Дыханьем морозным Батумской зимы.
И образ печальный из тьмы представал нам
В стихах и рассказах, и в песнях любви.
В любовном танце Айседора
Летала перед синим взором
Ошеломлённого поэта...
О, песнь Любви, - ты не допета!
И на персидские мотивы
Любовью пели струны лиры.
Гудки под утро стройным хором
С собою звали до Босфора.
Но рок судьбы и зло, и странно
Вдруг зачеркнул жизнь "хулигана"
Жестокой властною рукой.
Ушел певец любви земной...

Пробежал по телу холод,
А, ведь, я уже не молод,
И по всему, видать, недолог
Мой путь.
И у раскалённой печи,
Мёрзнут руки, мёрзнут плечи,
И морозными тисками
Сжата грудь.

Ах, моя златая юность,
Пронеслась, не оглянулась
И в забвенье окунулась
В тот же миг.
И ничуть мне знать не легче,
Что душа уходит в вечность,
Ведь я же в теле ощущать
Её привык.

Но уходят, кто дороже,
Кто-то раньше, кто-то позже,
Чаще те, кто очень прожил
Мало лет.
И шепчу я тихо: – Боже,
Эта милость...

Тихо, задумчиво ёлочки дремлют,
Падает с неба снежок,
Ласково, бережно сыплет на землю
Зимушка пуха мешок.

Ветер всё гонит поземку куда-то,
Скрипнет морозный сучок.
Ежик уснул, спят в тепле медвежата,
Мамки, тревожа бочок.

Лес засыпает с небес белым хмелем,
Лес засыпает в метель.
И сторожат его старые ели,
Лапой укутав детей.

Каблуки в перестуке.
...каблучки — в перестуке!
А простуда еще тротуаром тянет,
предупреждающе тревожа кожу.
Но упоенно туфельки,
весомо — туфли,
плюя на простуду, хрустят...
Тротуаром хрупким.
Освежающе - храбрый,
возбужденно весенний
спешит пешеход на работу...
Как звенит в микрорайоне
стройность стен и сосен!..
Здесь. В тайге... У берега Воды.

Обыденно. У тротуара — корни...
И Сосна.
...и странно темный, трудный Взгляд.
А пальцы торопливо - нервно
отрывают. ...мерзлые...

Где ты есть? Я соскучился. Вечность
Пронеслась за морозную ночь.
Не пришла ты желанием беспечным,
Одиночество вытолкав прочь.

Не обняла меня, не согрела,
Не сказала в порыве - люблю.
Не пришла ты, но все же сумела
Дать понять - без тебя не могу.

Танцует луна
На морозном острие
Весенней ночи.

Весна ослабла.
После зимы – тепло.
Что за бред.
Весна ослабла
Достань свой плед
И смотри, как все замело.

Плесни чаю в рюмку в сто грамм,
Посмотри на шрамы от недавних ран,
Которые обезболивало холодом
По морозным утрам.

Скажи зиме «спасибо, что живой».
И пропой последние живые строки,
И забери меня с собой.
В зиме все одиноки.

Неясные шаги на улице,
Затихли торопливо в тишине.
Бродяга-ветер вновь беснуется,
Гуляет только кошка при луне.

Идёт спокойно, грациозно,
Глаза прищурив, смотрит в темноту.
Слегка дрожит..опять морозно...
Не замечает ветра кутерьму.

Ей наплевать на всех вокруг,
Укрылась шалью одиночества.
Её маршрут - лишь в жизни круг,
Дорога ...для её высочества.

Я приду к тебе январём
Вот таким же морозным, снежным.
Я приду к тебе снегирём
Раскрасневшимся, робким, нежным.

Ты меня проведёшь к себе,
Отогреешь своею лаской,
Ты поселишь в меня рассвет,
Околдуешь прекрасной сказкой.

И снегирь улетит в поля,
Чтобы там ему преобразиться
В сладкозвучного соловья,
В нашу русскую славную птицу.

Эти трели, колени все
Подарю лишь тебе одной,
Моей женской, живой красе
С изумительною душой.
-
Сергей Прилуцкий, Алатырь, 2013

Или нигде, или где-то у тысяч вопросов,
Временном сне, избегающем чувств под гипнозом.
На островах, побеждающих вязкую влагу,
В стройных словах, обещающих как-бы награду.

Или нигде, или в вечно забытом пространстве,
Как на луне, в без воздушности мглы постоянстве.
Перед мостом, половинкой пути до вращения,
Времени нет, затерялись пути отступления.

Или нигде, или с кожи прочитанной мысли,
В тёмном угле, каждодневно рождаются крысы.
В каждом окне, кто-то строит высокие стены,
В...