Мордой

Это город грехов…
Это город обманов…
Суета муравьёв,
Или бег тараканов.
Морды все как одна,
Нет различия в целях:
Не коснуться бы дна,
Но лежать бы в постелях
Из ценнейших бумаг
Да из золота слитков!
И плевать, что дурак
И что лижешь ботинки
У того, кто сильней,
Кто готов таракана
Раздавить на стене
С одного лишь удара…

Это город грехов…
Это город обманов…
Милицейских свистков
И набитых карманов.
Нет святого в душе.
Деньги святость купили.
Церковь молит уже
Не о том...

Абстрактно любуясь,в абстрактном смраде.
Гремучая прелесть с фасада и сзади.
Каменные лабиринты ,фантазий сети.
Атакуют понты-взрослые дети.

Радость в разрухе,разруха в радости.
Смех от гадости,спартакиада жадности.
Дела в гору,обстановка в пухе,
Звериной догмы или невинной шалости.

Помечены улицы черной короной,
Под нож принципы белой вороны.
В теме высшее времен сокровище,
Кровью обоснованное толковище.

Пожиратели судеб и райских курортов,
Да все у вас будет, и не треснет...

Я постиг, что ущелья — это дно,
И хоть всегда я слушал заветы отца,
Но в итоге я понял одно:
Эта жизнь не стоит и выеденного яйца!
Подумай, для чего ты живёшь
И что тебе вообще нужно от жизни?
Всё, что тебе втолковывали с детства — ложь,
А истина в одном лишь бандитизме.
Это не война, а протест
Против тех, кто ради нас не ведёт и бровью.
Позором заляпан каждый их жест,
А позор смывается кровью!
Эти держиморды хотят нами владеть,
А от наших обычаев им ничего не надо.
Лишь поэтому...

Вот так жизнь!
Угли-трупы в жаровне-стране!
Русские окружены!
Мне ещё не везло так на этой войне,
Это везение Сатаны!

Они никуда не уйдут,
Это деликатес жизни!
Я вырос не в городском саду
И теперь говорю с укоризной:
Опротивело язвительное жженье,
Этот деланный декрет о мире!
Те, кто ищут вдохновенья,
Не кочуют по квартирам.
В нашем плену, как после диетолога —
Холодное, голодное забвение.
Некоторых мы тащим волоком
На суд шариата и на погребение.
На войне жестокие забавы
И...

Компания по празднику Победы
вступила в разрешительную фазу,
не ведали дядья мои и деды,
что пол Страны в загул рванётся сразу.

Лежат они в серебряном болоте
под Ленинградом, без вести пропавши,
а в небе продвигается пехота
пред мавзолеем солнечным на марше.

Их восемнадцать черепов тех было,
красноармейцев, стыл, как гроб, вагончик,
но не была добротною могила,
не дал нам досок председатель, пончик.

Так, в плащ-палатках снова и зарыли,
он доски приберёг те для забора...

Была не была! Отбросив заботы,
Просто возьму и уволюсь с работы,
Другую найду, я все поменяв,
Ведь времени нет, одни лишь невзгоды,
Торопят в обед, теряются годы,
Нас выжимает до нитки устав.

Была не была! Поеду в субботу
С женой на юга, превысив всю квоту,
И пусть без меня случится аврал!
Пусть суетятся - полезно от скуки,
Пусть деньги свои отработают, суки,
Чтобы ко мне впредь никто не пристал.

Была не была, начальнику морду
Пойду и набью, чтоб не был уродом,
И чтобы зарплату...

Так заповедано от века
С рожденья до седых волос,
Что путь любого человека
Сопровождает стук колёс.

Он настигает нас однажды –
Таких как ты, таких как я.
Его услышать может каждый
На полустанках бытия.
Его нельзя аршином мерять,
Меняя деньги на года.
Он заставляет нас поверить,
Что «ПОЗДНО» –
значит «НИКОГДА»,
Что промедление напрасно,
Что жизни белая река
Так восхитительно прекрасна,
Но так бесстыдно коротка.
Он говорит тебе открыто
Про то, что можешь не успеть,
И у...

Бегемоты в детстве – легче пёрышка:
не помнётся даже лепесток.
Ни беды не ведают, ни горюшка –
скок-поскок, с кувшинки на листок.

И мелькают только кочки смуглые
под ногой – опора и упор.
У гиппопотамов пятки круглые,
если кто не знает до сих пор.

Прыгают – до раза и до случая,
когда вдруг оступится нога.
Глядь, а под ногою - топь вонючая,
липкой жижей склеенная гать.

Ничего я тут не вижу странного,
даже если ты не бегемот –
время жаждет роста постоянного...

Коль вы вазу уронили, сразу не переживайте!
А до кучи уж добейте все, что только вас манит!
Смело топайте к обоям, рвите просто их нещадно!
Все равно уже по морде непременно прилетит!

Есть место и в наш век дуэли,
Однажды парни у реки
Делили даму, как умели,
Шли в ход не шпаги, кулаки.

Я не был в роли секунданта,
Я помирить их был готов
И успокоить, но куда там –
Не успокоишь дураков!

И стало жалко мне девчонку,
Глазеть на драку – боже мой!
Я в руку взял её ручонку,
К себе её повёл домой.

Я думал, чтобы насладиться
Цветком, его пора сорвать.
И надо ж было умудриться
Мне эту глупость ей сказать.

Теперь она гуляет гордо,
Я знаю, где-то далеко.
Ах...