Морда

Закон Конвенции о защите прав человека гласит!
Жаль, что народ в Мире от войн голосит…
Право каждого лица охраняется законом,
Да и равны мы все перед Богом.
Никто не может, жизни быть лишен
И насильственно от жизни отрешен.
Как во исполнения вынесенного приговора судом,
А не каким-то чиновничьим, криминальным лицом.
Хотя в законе есть часть вторая…
Видно совсем она здесь другая.
Вот она-то позволяет кое-кому…
Вести на планете кровопролитную войну.
Не стоит никого силой давить…
Судом...

Гореть в аду не так уж больно,
Когда огонь один на всех -
Сквозь зубы сжатые невольно
Наружу рвется дикий смех.

Он слышен всем, и души грешных
он рассекает, будто плеть,
И воет сброд во мгле кромешной,
Горя, не в силах догореть.

Уж не слыхать трусливый ропот -
Его сменил истошный крик.
Огонь врезается, как штопор,
Гордыню падших усмирив.

Кровавым потом смыта наглость
Со злобно скалящихся морд -
Палач надеется на жалость,
Судье выносят приговор.

Здесь искупление расплатой...

В образе человека осень явилась…
На Дону в степи она появилась.
Видать понравился наш край…
Его казак донской не забывай!
Здесь жили прадеды, деды родные…
Росли здесь кони строевые.
Казаки их здесь любили…
Растили, холили, кормили.
В поход частенько на них ходили
И кони их не подводили!
Защищать наш край донской
И любимый Дон родной!
Казак в бою всегда герой…
Когда подним конь строевой.
Они в бою ну впрямь браты…
Степи донской они верны.
За край родной умеют постоять…
Коль надо...

Сверну на свет, зайду в пивную.
В табачном смоге голоса
Бубнят невнятно. Искоса
Я наблюдаю и цежу хмельную.

Гул исполняет хор усталый.
Поет о правде и нужде
По нотам о своей судьбе
Пророча быть финал кровавый.

И в гуле том порой аккорды
Играют стройно в тот момент
Зеленый же аккомпанемент
Пустым бутылкам - наши морды.

Поразмыслить интересно,
Как бывает чувству тесно.
Нас учили, держим рвение,
Но растет недоумение.

Нет друзья, любовь покурит,
Злость по круче сердце жмурит.
Горе льет с телеэкрана,
Посыпая солью раны.

Тяжело стерпеть побои,
Злость царапает и воет.
Рвется как вулкан с расщелин,
Хочет разум отмщения.

В напряжении стонет разум,
Обступили черти разом.
Провокациями травят,
Словом, беса забавляют.

Что же делать нам с давлением?
Напрягает мозг сомнением.
Политические Теги...

Мысли -
Сворой собак бездомных
Мечутся, кружатся
Мордами тычутся
В мусорный бак бездонный
Страстей горячечных, умалишенных.
Скулят. Рычат...
Палкой бы их!
Визжат. Огрызаются.
Снова и снова ко мне возвращаются.
Возможно,
Они хотят съесть мое сердце?

Уж много раз я рек, но вновь скажу:
Детишки, я АФГАНЕЦ, это ясно?
И если впредь я в морду заряжу
Рассчитанный удар – то не напрасно.

За мной недаром в плечи дышат мне
Те пацаны, что отдали в Афгане
И кровь, и жизни праведной стране,
Что не могла подумать и в угаре,

Что через несколько кошмарных лет
Их жертва будет явлена НЕНУЖНОЙ.
Скажите матери. Её совет –
Убить вас всех! И силою недужной

Она докажет, что её сынок
Достойней был, чем всякий во России,
Что ныне, позабыв...

Есть земля одна.
И Богом, и матом, крытая…
Поделённая , да не убитая.
Там хохол, бульбаш, москаль
Возлежат на печи…
Забывая имя гордое- Русичи.
Ох ти , гой еси. Русь Мать мается.
Всё по Сварге грустит…
Не находит мест.
А попы-толстопузы пытаются,
На языческой басне поставить крест..
Ох ти царь Долдон, Красно солнышко
Плетью гнал из нас Правь и Славие.
Право слово Зеленый Змий в горлышко
Бултыхнулся , и пьёт там во здравие…

Есть земля поделено-печальная
Русь Великая...

Лунатики, безумцы, дурачки –
Не люди, а какие-то уроды.
Смотрю на них: расширены зрачки.
Не лица, а почти собачьи морды.
Грешно смеяться над чужой бедой.
Я не смеюсь, скорее, даже плачу.
В Таро играю с собственной Судьбой:
Раскладываю карты на удачу.
Но мой расклад звучит, как приговор –
Я не хочу подобного прогноза…
Смотрю в окно: Луна, детсад, забор –
И в сердце боль, острее, чем заноза.

Увы, пока не изменить, и от стыда(?) ли рожа рдела,
или от хмеля загорела, и радость горем не давилась,
собою мерзость вся упилась... напилась яду ты и
рада, что смотришь новости из ада, где твой арх-
ангел с наглой мордой пытал чертей собою гордый.
А жизнелюб пускал всё уток из прибауток лжи и
шуток, мудрец и жрец телеэкрана, любитель сыра
и капкана. Всё вопрошал- что вам дороже? Петля
на шее или вожжи... они под хвост ему попали, и
видно что-то натирали, стенанья смешивал с моль...