Монолог бывшего политзэка

мы дойдем до критической точки,
когда нечего будет сказать.
расписавши чувст все листочки,
когда негде будет писать.

мы с тобой вернемся обратно,
на начало первой весны.
бросим старое все без возвратно.
где с тобой уже были мы.

мы расчертим с тобою по новой,
грани, графики, кординаты.
раставанья будут тревогой,
встречи будут вновь многократны.

мы влюблятся не будем по новой,
разожем просто старые чувства.
жизнь прогнется надеюсь подковой,
без театра и без...

6 (Прохлада)
Утренняя летняя прохлада, врывающаяся в приоткрытую дверь, обволакивает повисшую в уголках губ тишину.
Змейкой взгляда скольжу по стеклянной плоскости окна –
в размеренном ритме пустого сердца одиноко плещутся ветви старой груши, путаясь грузными басистыми ветвями в прозрачной вязи расплывчатого ветерка. Струны мысли, разжатые смертельной усталостью, плавно дрожат в свободном течении приглушенного монолога. По-одиночке люди слабы, но, только в одиночестве человек и может черпать...

1
Меж тем, Читатель, вероятно,
уж догадался, чрез сюжет
( звучащий, в общем-то, занятно ),
что женской доли, в нём, всё нет…,
хотя, пора б…- Ведь героиня,
в сей повести, почти богиня
( А как иначе, не точь-в-точь? )
и плюс к тому ж - Кирилы дочь…,
но мы, о ней, и то - в прологе,
сказали несколько лишь слов,
а посему: и цикл стихов
( Да и о ней ли, в эпилоге? ),
настало время посвятить,
чтоб тем сюжет обогатить!
2
В эпоху, из событий данных,
что перед нами, в сих стихах...

Надеюсь, я уже созрел
писать роман. Мой друг-читатель
(да, я на "ты" - ты мой приятель!),
бросай рутину глупых дел!
Садись-ка в кресло поудобней…
Я поведу рассказ о том,
чем я и сам грешил тайком
(кто с правдой - тот и благородней!),
когда и молод был, и глуп.
И верил, что Земли я пуп!

Роман, конечно, о любви.
Пусть рвутся новые поэты
изобретать велосипеды,
а наше дело - c'est la vie!*–
сбирать цветы ночных мечтаний
в букет красноречивых слов
о тонкостях проблем полов,
о...

Прибился к дому беспризорный вечер,
Бездомным псом улёгся под окно.
На тёмно-фиолетовом панно
Желтеют фонарей электросвечи...

Беседа наша с вами в сотый раз
Окажется банальным монологом:
Я говорю Вам искренне и много,
В ответ на пустоту безмолвных фраз.

Как долго длится этот разговор,
В котором я - ответчик постоянно,
В котором всё непостижимо странно,
В котором Вы - мой главный прокурор.

И снова срок. Уже который год...
А в нём не предусмотрены свиданья.
И по...

1
А к празднику ( Чтоб «оторваться»! ),
кой, накануне, должен быть,
уж гости начали съезжаться
( Об оной дате - да забыть?! ),
и кое-кто в господском доме
( по факту: жаждая в истоме )
привал нашли - в «святых местах»,
а кто-то жил - во флигелях,
ну, а другие, рангом ниже,
к приказчику ( Уж снизошли! ),
а третьи, с податью пришли,
к священнику, впустил чтоб, иже…,
а вот четвёртых, балаган,
жил у зажиточных крестьян…
2
Конюшни были ( Да сверх меры! )
полны дорожных лошадей,
где...

О них, кропить, я, вовсе, не пытался…
Но, в суматохе чувств, рождается ответ…
А тут и Русь ( «Закат» былой – воздался! )…
воспроизводит ( как бы ) «Новый Путь» - в завет…

И эти девки ( Бабы ль, между делом… ),
в экстазе ( Коли прёт для творчества Атас! ),
телами – в Храме ( в общем – беспределом ),
«раскрепостившись», учинили, чёртов пляс…

Но я, смотря на это представление,
через стихи ( Не молча! ), подводя итог…,
всё ж, выражу своё сопоставление…-
Да пусть, иным, не в нюх...

1
А ближе к вечеру - по факту
( часов так около семи… )
и гости ( те, кто внемлют такту )
хотели ехать ( «Чтоб к восьми…» ),
но, тут, хозяин, столь польщённый
( Чрез пунш - весельем поглощённый! ),
ворота вздумал запереть…,
а посему: пришлось стерпеть…,
ведь он, в тирадах изливаясь,
всем, громогласно, объявил,
что никого ( Коль так решил! )
не выпустит ( Зло улыбаясь! ),
ну, то есть, оных, со двора
( И то - до самого утра! )…
2
А вскоре музыка, бравурно
( Довольно кстати...

Полная глухота, полная глухота – она же – твоя философия,
драматизм симфонизма, темперамент, блеск, богатство и глубина,
масштаб, неистощимость мятежного духа,
размах, динамика, темп, контраст,
экстремумы восприятия, экстаз и молитва –
нерушимая глухота, нерушимая глухота –
с кончиков пальцев льются зеркальные отблески
фортепьянной сонаты, искры борьбы с тканью звука,
отголоски неразборчивых черновиков.
Свинцовая тяжесть волн.
Заговорили метель, ночь, треснутый лёд чёрного неба...

Покорно слушаю, как волны, разбиваясь
О сердце, неба чистую печаль
Выносят на полуденный причал;
И тень утёса, шёлком отливаясь,

Скрывает мой неспешный монолог.
Одна минута, стоящая жизни,
Один вдох соли, больше всех капризных
Движений воздуха в могильниках дорог.

Я – время; я – болезнь; я – время года;
И когда груз зимы взвалю на горб,
Я превращусь в свечу полдневных вод,
Я стану памятью тенистого порога.

Я стану пёрышком, застывшим на ветру,
Осенней свежестью из влаги...