Моно

В мастерской
Запах красок и глины,
И разбросаны по полу кисти,
И разбитых скульптур руины,
И в открытые окна листья
Залетают с опавшего сада,
Растворяясь в полотнах пейзажей,
И сухая лоза винограда
Тлеет в печке,
Измазанной сажей.

В грязной робе,
Смертельно уставший,
Старый мастер лежит на кушетке.
Глухо треснул
Стакан упавший,
Две синицы щебечут в клетке.
Где-то
Музыка тихо играет,
А в избушке
Среди паутины
Старый мастер глаза закрывает,
И вокруг
Оживают картины...

Навзрыд, будто гремя мелочью, погрузившись в
себя, мелодию чуя, не любя, убивая время, тере-
бя и четырьмя сторонами света и розой ветров,
выкопать и закопать ров, сизифов, блокируя все
удары рифов день или весна, налёг на все вёсла
сразу, галера, и без экстаза и фанатизма, всё по
ступеням по измам, пройтись бы, нового искусс-
тва пироги (нет, все не съем, надкусить бы, стро-
ги) или пирОги вдоль реки, по течению, строки,
как сроки, новых образов-цветов, будь или нет,
готов к...

Иллюзия, реальностью вдруг стала, застыла, как
бетон, как луг, как покрывало, (как испуг), не сдв-
инуть, не сорвать, не сдуть, стоит как глыба, мон-
олит, она как пламя и магнит, пульсирует и бьёт-
ся, вот- вот, проявиться, взорвётся, и пылью стан-
ет и метла, сметёт всё в кучу, праха племя.............
и вот могучее то бремя, вдруг рассосётся, будет
газом и атмосферой, духом, сразу ............и твер-
дью и вернётся камнем не верь, не надо, если
хочешь она всё это и одна...

Как сердцу высказать себя?
Как чашу боли нам измерить?
Как этот бренный мир понять?
И как душе своей поверить?
Мы разные, мы не равны
В земной и тягостной юдоли.
И разные нам снятся сны,
Не подчиняясь нашей воле...
Призвание...Мы им ценны.
Оно и отдает нас доле.
Тот странником идет по жизни не спеша,
Иной - хирург и лечит наши раны,
А у кого - то тихая душа,
Что призвана молиться неустанно.
Один - горячий воин на Земле,
Другой - судья и миру, и себе.
Но кто же прав? Кто лучший...

Расположение nebeneinander и проследование
nacheinander, цветных пятен и форм, звуков, нот,
аккордов, слов, мелодий, демиурга рапсодий, де-
мона мироустроителя вещей покорителя, создате-
ля, не вечного, кордельерного, пуповине потребн-
ого, тяжёлого шверного, из нуля в еденицу, из
ничего в синицу.

1.

Увидело нас солнце,
Оставило каждому по радуге
На глазной сетчатке
В подарок,
И теперь из нас вытекают краски —
Перламутровыми слезами,
Вытекают вместе с волей,
Превращаясь в цветы, в горошинки,
В песчинки, в тени стебельков.

Ощущение безвременья,
Рассеянное блуждание ума,
Все прежние цели растаяли,
И пустые надежды умерли окончательно.
Ты наблюдаешь, как бежит по ультрамарину
Яркая линия, маслянистым блеском
Приковывая внимание,
И ты словно йог в медитации...

Он хотел с ней разделить ветер,
Юго – западный, что дул тогда,
И умело раставлял сети,
Но репьем вцепилась в них беда.

Он хотел с ней разделить море,
Что бурлило только для двоих,
Но пригоршней зачерпнул горе,
Шторм взметнулся пеной и затих.

Он задумал загасить пламя,
Что горело им на алтаре,
Да укрыли ангелы крылами,
Лишь погасла лампа в фонаре.

Поделить лозу бы винограда,
Что сплела ажуры за окном,
И построить новый дом надо,
Деревянный же пора на слом.

И сорвав с руки...

Маки это те цветы,
В которых нежность и пламя любви.
Когда на маки смотрю,
То картину Моне вспоминаю.
Гимн макам я воздаю,
И стихи о них слагаю.

Головастики населили дракона —
В каждом глазу по три штуки;
Шевелят ему бровь покемоны,
А тролли наполнили руки.

Дракон как летающий город,
Набит изнутри населеньем,
Работников тысяч за сорок
В едином нутре — устремленьем.

Там в сердце волчица и фея
Боролись за право влиянья;
В уме злой колдун и Цирцея
Решений вершили вливанья.

Дюймовочка в венах бродила
Под рученьку с Маленьким Принцем,
Цветочки в драконе растила
И в целом хотелось погреться.

Бурлили в драконовом брюхе...

светится Душа, молится
стоит монах на полу крестится
а вдалеке соловей пенится