Молодая монахиня

Из голодной души высекаю чуть теплый огонь,
Согреваюсь моментом и снова под лед зарываюсь,
Этим льдом укрываюсь в протяжность я ночью и днем,
Чтоб чрез синюю корку копить впечатлений на старость.
Только в тех рубежах предсказуемость щиплет глаза,
Только там, на границе, обыденность роет мне яму,
Я стучусь в свое сердце, и вновь пламенеет азарт,
И волнует рассвет, умирать еще молодость рано.
И мне кажется клятвою этой навеки скреплен,
И в седых временах не найдется покоя и мира,
Будет...

Всего неделю вне игры – в офсайде,
Уехал в беспробудную дыру.
Семь длинных дней без словоблудных сайтов
В портале солнечном “derevnya.ru”.

В меню: огурчик с молодой картошкой,
Смородина, малина с молоком.
Семь вечеров с трёхрядною гармошкой
И ностальгией на “priroda.com”.

Велосипедом – часик до райцентра.
Базарчик. Всякой всячиною торг.
На яблоки на двадцать пять процентов,
Сбил цену лихо, на “zabava.org”.

Теперь я, как заправский сельский «user»
Ложусь с закатом и встаю чуть...

Пролетели годы быстро что-то
И опять я в зеркало смотрю.
Взяв альбом с семейным старым фото,
Вглядываюсь в молодость свою.

Это я в рождественских нарядах
На руках у бабушки лежу.
Тут с отцом и юной мамой рядом
В объектив испуганно гляжу.

Здесь стою с подругой в старой школе...
Новый белый фартук, умный взгляд.
Это я пою со всеми в хоре,
Это - пионерский наш отряд.

Пятый класс... Все бантики да ленты.
Нос курносый, локон завитой.
Это школьный бал и комплименты!
Первый курс, а...

Как прекрасный цветок орхидеи,
Неповторимый в своем совершенстве,
Предстает перед нами невеста,
Вся в волненьи и тихом блаженстве.

Супруг будущий с легким румянцем,
Откупаясь от праздных гостей,
Не скупясь на монеты и танцы,
Поднимается к милой своей.

В чинной зале из белого камня
Влюбленные меняются парой колец.
Под шум поздравлений они покидают
Бракосочетания Дворец.

Кортеж полный веселого люда,
Мчится под шутки и смех вдоль дорог.
Молодожены притихли, вступая
На семейной...

Наваждение мое – деревня...
Дом озябший на краю стоит.
У плетня разбросаны поленья...
И "Журавль» колодезный скрипит.

Я примчусь на тройке белогривой,
Тишины, нарушив зимний сон.
Льется по округе шаловливый,
Звонкий колокольный перезвон.

Загляну под ветхое крылечко,
Ключ достану и открою дверь.
Разбужу огонь, заснувший в печке,
Пусть позлятся снег, пурга, метель.

Заведу я ходики с кукушкой
И поставлю старый самовар.
И с соседкой – давнею подружкой,
Вспомним детство...

С такими мыслями и горем
Купец Василий вышел в ночь
За синим тридевятым морем
Искать похищенную дочь.

И снарядился не на шутку.
И ружей взял и барахла,
Чтоб отыскать свою малютку
И вырвать из объятий зла.

Когда ж прощаясь за порогом
С женой обнялся у ворот,
Пообещал ей перед Богом
Вернуться с дочкой через год.

Не позабыл с собой припасы.
Старшой Микола – тоже здесь.
И хоть всего четыре класса,
А силушки уж малость есть.

Братья двоюродные мигом
В дорогу снарядили воз.
И...

Стук-стук, каблуками осенью,
Я запуталась с твоими вопросами,
Листья жёлтые опадают скуля,
Я хотела бы начать всё с нуля.
Как на чистом листке красками,
Рисовать твоё сердце красными,
Свою душу облачу в золото,
Чтоб лицо оставалось молодо.
Этот странный назойливый страх,
Что всё будет совсем не так,
Как же мне судьбе доверять,
Приходилось так много терять,
А дождю всё равно, каплями,
Умывает меня малыми,
И вот снова стук-стук осенью,
Каблуками по мокрой площади.

Костёр сентябрь распалил
На ветках уличного клёна.
У лип ещё хватает сил
Стоять, хвалясь листвой зелёной.

Роняют яблони плоды
На изумрудные газоны.
Ещё рассветы молоды,
Ещё для грусти нет резона.

И в ожиданье перехода
Звенит величием природа,
Одаривая лаской мир.

Феерию в театре сказок,
Иллюзион поющих красок,
Готовит листопад-факир.

Свихнулся мир, и мы сошли с ума,
Раздевши и лобзаючи друг друга,
Ах, как же долго ты была сама
Как ты нежна и как внутри упруга,
Как ты стройна, как телом молода,
Как сексуален голос твой и слезы,
Как незаметны зрелые года
В сосках набухших, как бутоны розы.
Как неземны движения твои,
Что дарят чувство райского блаженства,
Которым я в ответ дарю свои
Познания любви и совершенства.
Познания бесстыдства голых тел,
Познания безумствие разврата,
Сказавши то, что так сказать хотел...

Богородице.

Божья матерь, пресвятая Дева! Что же ты две тысячи лет делала,
С неба, взирая на скорби людские, нас утешала и с нами скорбела?
Или внимала, как души мирские тянут занудливо: – Ave Maria?
Каются в смертных грехах, чуть дыша, зная, что вскоре опять согрешат.
Было ли время, когда ты смеялась, сыну тепло и светло улыбалась?
Вечный твой образ печалью прекрасен не потому ли, что подвиг напрасен?
Не потому ли, что с Роком не споря, матери сохнут и чахнут от горя,
На крест, ссылая...