Молния

Ревущие волны бросаются с чёрным плачем на берег Святой Елены;
медные горы наливаются тёмным ядом; водянисто-больные деревья
сдирает тягостный грозовой шквал и швыряет в мёртвую пропасть.
Искрится жало тропических молний; молниеносная буря разносится
стоном лонгвудских стен, глубоким вздохом в конвульсивных рывках
пленённого, отрёкшегося императора. Приступы рвоты, смеха, страха,
бесстрашия; Атлантика пришла попрощаться с душою маленького капрала,
но глаза застыли, как бескровные камни...

Жизнь
- это танец любви… с продолженьем,
В вальсе ВЕСЕННЕМ – лёгком круженье.
С цветом вишнёвым, с песней капели,
Под соловьиные нежные трели.

Лёгкий
стремительный ЛЕТНИЙ фокстрот,
Он золотой краской солнечной мечен.
Света зигзагами молний расцвечен,
Мягкое па - и ещё поворот -

Танго
ОСЕННЕЕ – томный шансон,
это - поэзия радости, страсти,
Праздник души, стук сердец в унисон,
Чувства двоих - лишь у танца во власти,

Танец
неистовый ЗИМНЕЙ метели -
Словно, скользящий...

У Судьбы тяжелая рука,
и, людьми играя постоянно,
то вдруг вознесет за облака,
то уронит наземь бездыханным.
Может быть любимчиком любой:
полной чашей дом, веселье, счастье
а потом, заброшенный судьбой,
все, что есть, утратит в одночасье.
А иного вознесет Судьба
из конюшни, или из сортира,
и посадит на престол раба,
чтобы правил с трона целым миром…

ПРОЛОГ. ЗА 4 ВЕКА ДО ИСХОДА
СТАРИК-СКАЗИТЕЛЬ:
Из калитки царского дворца
скороходы мчаться в храм Амона,
вызывают...

Не спиться милая,- не спит твой милый.
В луне кипит адреналин.
С нутра в надрыв к просторам зимним,
Выходит тайны властелин.

Влекут фонарные столбы,
В глазах дорога перспективой.
И тусклый свет второй судьбы,
С истошным воем в свет луны,
Душа животным обратима.

И скрежет пальцев по стеклу,
И,будто лезвием по коже.
И слез тоска,невыносимой ношей,
Сорвутся камнем с твоих глаз.

Сейчас,сейчас, еще мгновение,
Разбив окно в прыжке одном.
Стрелой. Как ветра дуновение,
И молний...

Когда смотрю я на закат,
С тобою в мыслях пребываю,
К тебе душою прилетаю,
Чтоб ты почувствовал мой взгляд.

В раскатах грома голос твой,
А в блеске молний - я, любимый.
Неистовой любви картины,
Гроза рисует нам с тобой.

Для нас бессильны все преграды -
И ночью звёздной на Луне,
Когда мечтаем в тишине,
Опять сойдутся наши взгляды.

Ты для меня - одна из истин -
Любовь святая без корысти.

Разверзлось небо диким шквалом,
Разгневалось, загрохотало.
Горстями молнии бросало
На грешну Землю. Та стонала,
Рекой кровавой истекала
От искушений злого рока
И человеческих пороков.

О, вы бездушные потомки!
Попсой задерганные волки.
Что вам Земли родной богатства,
Законы праведные братства,
Любви источник родниковый...
Вам ли слыхать природы стоны?

Ещё вчера, мы были юнными,
И жизнь казалась, лёгкой и простой.
Ещё вчера, о старости не думали,
Но время мчится, пущенной стрелой.

Сверкнула жизнь, как вспышка молнии,
На миг мир светлым, делая для нас.
В ней есть секунды, словно Вечность долгие,
Есть пятилетки, быстрые — как час.

Ещё вчера, не верили мы в старость,
И был беспечным, дерзким очень взгляд.
Но юнность наша, прошлым став, умчалась,
И не вернётся, никогда назад.

Ещё вчера, решали мы всё быстро,
Дышали полной грудью...

Слава Тебе, Солнце Мира !

Врата открылись. Шаг вперёд,
Похоже, что по небесам,
И мой приблизился черёд
войти служителем во храм.
Их было много до меня,
вошедших в этот дом
до века, времени и дня
молитвой и постом.
Сей мир, одна лишь Благодать
и стен как-будто нет,
и глазу больше не узнать
откуда льётся свет.

Я видел чин монастырей
Неведомой Руси
И сердце снова Иерей
вознёс на Небеси.
А вот, симфония аббатств
и месса "Ave" там,
горит святилищами братств...

Растительность меняет ипостась,
И ряженые грубыми руками
Крестьянку украшают, веселясь,
Корой дубовой, листьями с цветами,

И девственница сельская к ручью
Бежит, к благоухающей поляне,
Чтоб песнь могли хвалебную свою
Пропеть живому дереву крестьяне.

Безмолвствуя, на нивах и в садах
Обильный урожай дарят благие
Царицы, отражаются в водах
С кострами рядом девушки нагие.

Всей млечностью сверкают бедра их
Сквозь дымную вечернюю завесу,
Русалки волокут к реке одних
Топить, а...

У девочки, большой и взрослой,
рост с ноготок, лицо красавы-куклы,
душа изъедена половопросами,
а сердце выгодопротухло.

В семнадцать сорок семь предновогодия
из желтого такси — как на свидание, —
наивная-невинная-бесплодная,
она вторгается в моё сознание.

Мы пьём шампанское, пьём целомудрие,
прозрачье суматошно-дерзких шариков,
совсем одни на краешке безлюдия,
в шутливом свете ёлочных фонариков.

И за сцепленьем взглядов тихо следуют
совсем иной размерности сцепления...