Молитва

Тыквенный пирог.
Книга на столе.
Вечерняя молитва.

Карлов мост. Иезуит Ксаверий…
В каменной руке – чуть крест дрожит…

Нет… Влтава глючит: солнцем серым!…

Сбоку нищий.
А по центру – жизнь.


Мы праздно-шатаемся всё лето.
Мы деньгами тут и там сорим.

Мы – другая, сытая планета…
с шагом туристическим своим…


Подавайте нищему… смиренно…
До него не надо
снисходить.

ОН НАД НАМИ — ПРЕКЛОНИЛ КОЛЕНА
В ЖЕСТКОЙ СИНЕВЕ
простершись ниц.


Мятый и сивушный житель улиц…
И по телу – грязи на вершок…

Нам всем
до него не...

Мне тридцать зим –
четыреста семьдесят пять миллионов вдохов,
столько же выдохов – отсрочек судьбы
до встречи с Тобою, Господи; моё дыхание –
тридцать витков вокруг солнца; моё сердце –
ядовитая чаша вина, выдержанного в подвале осени;
моё счастье – откровения жребия сиюминутности,
познающие роскошь и нищету.

Ты чувствуешь плоть, выкованную в сердце Солнца,
доведённую до инстинкта, и возведенную в ранг поэзии,
боль, вырванную из утробы матери;
ты чувствуешь душу, брошенную...

Широко необъятное поле,
А за ним чуть синеющий лес!
Я опять на просторе, на воле
И любуюсь красою небес.

В этом царстве зелёном природы
Не увидишь рыданий и слёз;
Только в редкие дни непогоды
Ветер стонет меж сучьев берёз.

Не найдёшь здесь душой пресыщённой
Пьяных оргий, продажной любви,
Не увидишь толпы развращённой
С затаённым проклятьем в груди.

Здесь иной мир - покоя, отрады.
Нет суетных волнений души;
Жизнь тиха здесь, как пламя лампады,
Не колеблемой...

Я молюсь с закрытыми глазами.

Только так
вглядеться можно в мир…
что невидим и неосязаем…
и
забыт
забит
закрыт людьми…


Я молюсь — сквозь крик и мат…
Как в прорезь.

И оклады образов дрожат…
И летит жемчужная с них обнизь…
С грохотом летит!… во тьму назад.


Страшное… больное караоке…
Я не слышу слов…
Я жгу мосты…
И толпятся жестко на пороге
Будущего — блики и пласты…


Троица свободна. Наконец-то.
Дух без украшений. Он босой.

Лик иконы
темный и...

Полная глухота, полная глухота – она же – твоя философия,
драматизм симфонизма, темперамент, блеск, богатство и глубина,
масштаб, неистощимость мятежного духа,
размах, динамика, темп, контраст,
экстремумы восприятия, экстаз и молитва –
нерушимая глухота, нерушимая глухота –
с кончиков пальцев льются зеркальные отблески
фортепьянной сонаты, искры борьбы с тканью звука,
отголоски неразборчивых черновиков.
Свинцовая тяжесть волн.
Заговорили метель, ночь, треснутый лёд чёрного неба...

Пчелиный рой, где краскою-пчелою
Дрожит и образуется фасад;
В Руане след от нефа к аналою –
Мерцающей тропинкой в город-сад.

Вибрируют и голос, и молитва,
Как-будто диалог с самим собой:
Так луч, слегка ощупывая плиты,
Читает Сен-Ромен и весь Собор.

О, импресьон! Все вскользь (как, для примера,
Религиозные уклад и быт,
Как сам первоисточник – весть и вера,
Как путь во Храм, что ныне позабыт).

Нью-Йорк, 05.13.2011

Рвёт мне душу соседа гармошка,
Бабы, словно на похоронах,
Воют так, что сто грамм на дорожку
Расплескались в дрожащих руках.

-Полно бабы, ну что за поминки?!
Не к лицу вам живых отпевать.
Нам война, это так, для разминки,
В хвост и в гриву врага будем гнать!

Мать слезу промокает платочком,
Молча, в сторону смотрит отец,
А в углу Божья Матерь сыночку
Примеряет терновый венец.

За порогом теснятся ребята,
Друг Серега толкает,- "Пойдём!"
И, мехами вздохнув виновато,
Замолкает...

Бесконечное море песка, бесконечная цепь тишины,
бесконечный бархатный зной, бесконечный колодезный холод;
в паутине обманчивой ночи, взгляд, как шёпот змеиного русла;
монотонный берег протяжного неба, ручеек облаков в золотистой пыли,
светотень пустоты и молитва
первых анахоретов
с обожжённых солнечных уст;
иссушение плоти, искушение духа, пунктир горизонта, вдыхающий
преломлённый драконий воздух,
очищенный в лёгких Господа …

Избранные стихи
(конец 2009 – первая половина 2011)

* * *
Я снова – чистая страница,
Вот та раскрытая тетрадь,
В которой будут вновь писать
Рассветный луч, сосна и птица.
Я ничего не создала.
Я ничего не совершила.
Все завершённые дела —
Лишь только камень над могилой.
А я пока ещё жива
И всё ещё готова встретить
Новорождённые слова
И утро первое на свете.

Раздел I
БЕЗМОЛВНЫЕ ВЕСТНИКИ

* * *
И вот рассвета росчерк алый
Разросся в розовую гладь.
И высь о Боге рассказала...