Молитва о славе

Из всех неповторимых слов,
Из всех необъяснимых ощущений.
Из скрытых тайной, невозможных снов,
Плетут узоры нежности мгновенья.

Из не показанных картин,
Из неуслышанных мелодий.
Из не прочитанных молитв,
Не ощутимых нот симфоний.

Из нитей звёзд по вечерам,
Из звона капелек по стёклам.
Из эха звучного в горах,
Из искр гуляющих по волнам.

Из всех неповторимых слов,
Из всех необъяснимых ощущений.
Из скрытых тайной, невозможных снов,
Плетут узоры нежности мгновенья...

Дыши, древняя память ютится тишью безбрежного первозданного леса, океанами зелени;
сосновыми склонами гор Аркадии; густыми вязами и каштанами севера Апеннин;
одиночеством, тьмой и молчаньем Герцинского леса к востоку от Рейна;
кипарисами в святилище Эскулапа; древесными демонами и могилами
с вечнозелёными соснами и кипарисами в Поднебесной; бракосочетаньем
дерева Манго с жасмином в индийских садах; жертвенными пирогами
и винами на грудах камней в Корее; душами мёртвых предков в деревьях...

Закончился день.
Снова я призываю тебя
Ангеле святый хранителю мой.
Ты будь со мной рядом
Всегда,когда надо,особенно,
В срок возврашенья ДОМОЙ!

Стою на молитве-
Про всё забываю.
А сердце трепещет и рвётся в груди
С тобой Ангел святый
В лучистые дали.Где музыка сфер
Не земной чистоты.

Укрой меня Ангел
Своими крылами.
Осыпь меня искрами Божьей любви.
Я встану с рассветом,
Канон прочитаю.
Тебе Ангел святый хранитель души.

В великий праздник Рождества,
Я в доме зажигаю свечи,
И Господу шепчу слова,
Святой молитвы в этот вечер.

Спаси нас, Боже, от злорадства,
Цинизма, хамства, унижений,
Чтоб на Земле царило братство.
И не было б полей сражений.

Спаси и сохрани нас, чтобы,
От равнодушья быть подальше,
От чёрной зависти и злобы,
Предательства и гнусной фальши.

Пусть мирным будет наше небо,
Чтоб слёзы не лились рекой,
Чтоб дети ели вдоволь хлеба,
И старикам в сердцах покой.

Ты в наших душах...

Огонь, укрытый от ветров,
Горел перед иконой.
Столетья темноты глубин —
Как водопад пустот.

Никто не вхож в Храм Тайны Тайн.
Другие сны сманили.
Но ты стоишь пред алтарем,
И космос веет звездно.

Кладешь зерно с огнем внутри.
Истай свечой в молитве!
Ты выйдешь музыкой наверх, —
Как ладан вьется дымом.

И чаша слез и омут роз...
Страдания и счастье...
Вот урожай, что Жнец забрал.
Ты отдал душ дыханье.

Жемчужина миров, в себя
Вобравшая усилья поколений,
Растает кокаином...

Сакральная душа аллей февральских,
что ближе мне, чем ближе я себе,
ветвями поглощая снежный блеск,
тенистым терном свет оконный крестит;
и греет снег, как кофе с молоком,
усталые движенья алых губ
по направлению к молитве безымянной;
и жжёт, и согревает снежный стон,
как первородный грех, как вечное блаженство,
нагие, девственные формы спящих душ.
Крыш шёпот горделив и неуклюж,
от бестелесной тьмы не оторваться;
здесь чёрная вуаль ресниц, усталости причал,
дыханьем тишины учила...

В мелодии сна
Плавных звуков теченье.
Молитва любви.

Пригласим мы Божий дух к себе,
И зажжем во тьме души лампаду;
Разольется музыка в судьбе,
Пропоет орган и воскурится ладан.

Странником затерянным в пучинах
Возвратишься во Эдемский сад,
Где утихнет боль, развеется кручина,
Где настроишься на добрый лад.

И молитва – нитью Ариадны
Выведет на свет из лабиринтов
Заблуждений и привычек безотрадных,
Что терзают люд, покуда не убито

Злое чудище, что скрыто в сердцевине,
В тайной зале катакомб Психеи.
Силою любви освободимся из...

Когда померкнет бледный луч заката,
И ночь неслышно ляжет на кровать,
Молитвой о тебе душа объята,
Стремлением увидеть и обнять.

Молюсь тебе, Прекрасная! Святая!
Зову тебя, терзаясь и любя,
А за окном родится день, светая,
Но я молюсь, надеясь и скорбя.

Приносит день сомнения, тревоги,
И забытье, и к встречам долгий путь,
Но снова память - суд мой тяжко-строгий,
Твоим молчаньем разрывает грудь.

Сны о тебе губительно-прекрасны,
Молюсь о новой встрече не напрасно.

Мамаша юная везёт коляску по аллее,
Широкую коляску. Я смотрю и млею:
В коляске той две чудные мордашки,
Светловолосые, голубоглазые двойняшки.

Сосредоточенно сосут свои пустышки,
А щечки розовые пухлые, как пышки,
Что только-только сняты с пылу-жару.
Я с удовольствием гляжу на эту пару.

Не угадать — девчушки иль мальчонки.
К мамаше тянутся их пухлые ручонки.
У мамы на губах умильная улыбка…
Мне страх за них: всё в этом мире зыбко!

И я, досель тропы не знавший к храму,
Молюсь...