Моление

Море страшное было, море бешено било,
И от мрака соленого дыхание стыло.

А рыбачки в ночи беззвездной
До сутулых плечей промерзли.

И стояли, и ждали молча
На ладонях у вдовьей ночи.

Горький свой полукруг замыкали,
Только губы чего-то шептали.

Этим бабьим моленьям вторя,
Затихало, спадало море.

Веря счастью на честное слово,
Рыбаки возвращались с улова.

О, глазам бы моим просветлиться,
Как рыбачек светились лица.

Зашумели – молчать нет мочи.
Весла взяв, рыбаки...

Ну, чего ты распускаешь сопли,
Замолчи и не почти за труд.
На твои моления и вопли
Той страны, где жили, не вернут.
В этой жизни всякого досталось,
Всё уже отведали сполна.
За душою остаётся малость…
Родина,
Отечество,
Жена.

Любовь земная кошке снилась.
Девицею во снах была.
О превращении просила
Богиню, дабы помогла.

Могущая томить не стала
Лишь прошептала «Раз! Два! Три!»
Пред ними зеркало предстало.
«Ну, что ж, красавица, смотри!»

Любви земной расправив крылья,
Едва покинув небеса,
Свою познала сказку былью --
Избранник к ней явился сам.

Чтоб описать, кому досталась,
Не в силах подобрать слова.
Младой красив, высок, казалось,
Касалась солнца голова!

Что -- Аполлон, такой...

Танец пляшущих теней,
На стволах деревьев голых.
Сети путанных ветвей,
В сценах фауны и флоры.

Крик безумного огня,
Пожирателя живого.
Грива красного коня,
Наказание святого.

Жесты рук и жесты ног,
Крылья в белой драпировке.
На челах цветов венок,
Хоровод без остановки.

Привлекая силой душ,
Сочетая треш и песни.
Увлекает свет крикушь,
Все умрет и все воскреснет.

Ветер с воем дух несет,
В небе звездочки считают.
Сохранит и всех спасет,
И в огонь цветы бросают.

Мало...

Когда б я модератором был сайта,
То пояснил бы авторам тогда,
Зачем творенья, созданные прежде,
На конкурс не приемлются? Ужель
То запрещают правила? Не видно.
Проехали. О чём бишь я? Ах, да!
Духовную поэзию хотите?
Извольте.

Жил в Израиле пророк.
И не один. Их прежде было много.
И каждый рек в пустыне одиноко,
Что воплотится средь народа Бог.

Народ не слышал прИзыва Небес,
Как глух и ныне к Божьим откровеньям.
И, равнодушен к жертвам и моленьям,
Плевал на Бога! Кто для них...

Крылья души распрямляются вширь
Больше и больше от нежности ангела.
Чувство влюблённости ярче в тиши,
Тают с волненья закрытые правила.

То ли сижу, то ль хожу - а парю
То ль от безумства, а может моленьями.
Не понимаю как, только люблю
Нервами, венами, разными звеньями.

Грежу и думаю лишь об одном...
Клеточки счастьем по телу взрываются.
Полон восходом весь мой горизонт.
Всюду мираж, перед взором, красавицы.

Ночи бессонные, дни напролёт
Глаз несмыкание, сердца биение.
Сладко...

Икону Христа поместив над своим изголовьем,
Все скорби мирские считаю троянским конём.
А счастье людское так схоже с телесным здоровьем:
Оно существует, когда ты не знаешь о нём.

Не верь изуверов словам, скрупулезно копимым,
Глаголющим тупо, что счастье – мечта дурачья.
Цени на земле каждый миг, проведённый с любимым
Твоим человеком, ведь он – половинка твоя.

Нет большей награды тому, кто в сей скорбной юдоли
Обрёл себе друга, ценнее которого нет.
Чтоб сил не терять в непростой...

И дождь не кончится...
И жизнь не кончится...
И звук звенит
И время множится...
И грузен колокол,
Но лёгок в пении...
И всё в молчании...
И всё в молении.
И лист умоется,
Слезинка скатится,
К травинке бросится
И в ней расплачется...
И солнце вечное ей в упоение,
Споёт причастие,споёт успение.

Над деревней ветер воет,
На трубе сидит метель,
То протяжно как-то ноет,
То рычит, как дикий зверь,
То с трубы она сорвётся,
По дороге, да клубком,
То вдруг в двери заскребётся,
Всех пугает в доме том.
Люди тут же на колени
Пред иконой упадут,
И в молении, без лени,
Ночку всю-то проведут,
Чтоб отвёл Бог все напасти,
Силы тёмные отвёл,
Чтоб не дал он бесам власти,
Чтоб за дверью зверь ушёл,
А метель вовсю хохочет,
Белый снег летит кругом,
Теми ставнями грохочет,
Заметает снегом...

Гряди, мой стих, правдивый и ужасный,
Над городами нищими Руси!
И Божью милость к падшим испроси
В молитве сострадательной и страстной.

Благой Отец, Создатель всякой плоти,
Внемли моленью нищего певца!
Не истреби нещадно до конца
Народ Руси во человечьем роде!

Мы много согрешали пред Тобой,
Не веруя в Господние обеты.
Языческие мерзкие обеды
Мы поглощали пьяною гурьбой

И потешались гнусно над Крестом
В злой век атеистического пьянства.
И если в чём имели постоянство,
То...