Молчанка

Такой же, как вечер- больной и ненастный,
Такой же, как встречи пустые- напрасный.
Такой же солёный, а может быть пресный,
И равнодушный к вопросам о лести.

Такой же, как прежде, совсем не весёлый,
Молчащий, смотрящий на небо порою.
Такой же, как прежде без воли к страстям.
Быть может пора отправляться к богам?

А ты читаешь Книгу Бытия,
и видишь в зеркале портрет незримый Евы,
и первозданный грех в ладонях сна,
и скромный райский сад своей вселенной.

А ты листаешь осени главу,
весеннею водой наводишь тени,
и вся природа – сновиденье наяву,
как скромный райский сад твоей вселенной.

А ты всё ждёшь, в глазах храня восторг,
а ты всё веришь в святость многоточий,
но день ложится пустотой под чёрный лёд,
как взгляд в проём молчащих окон ночи.

И ты хранишь тлен звёздного огня,
и...

Холод сливается с жаром
В бесконечном пожаре
Световечной тайны лучей,
Излучаемой сутью молчащей
Из глуби очей.
Притяжение в отталкивании,
В разрыве – слияние,
Возвращение в уходе.
Горько-терпкое знание – в незнании.
В бумеранге – посыл,
В расставании – возврат.
Проходя бесконечностью врат,
Мы струимся в Себя,
Водопадом стекая с обрыва времен,
Видим склон, отрываясь над бездной,
Узнаем твердость креп –
Легкостью оснований.
Исчезаем, себя познавая,
Проявляемся, как единое...

Когда прожитое, как на словах, мгновенье
растает в негативе зимних слёз,
когда закуришь у молчащего камина,
или, без спроса, влюбишься в печаль,
и, словно чай, остынет сердца сладость –
увянет всё, забьётся, только память,
как искалеченный солдат на поле боя,
в разводах льда, в ладонях злой метели,
где серебром сквозным расколот воздух.
И нежность обратит свой тихий голос
в тоску по снам без лишних сновидений,
в бессмертный снег и пустоту пространства,
стирая призрачные грани синих...

Я не знаю, что мне завтра
Предназначено судьбой;
И чернеет страшно запад
За звездою голубой.

Той звезде в моем окошке
Серебриться до зари;
"Хоть немножко, ах, немножко
Ты со мной поговори!"

Как снежинка или искра -
Дальний сонный огонек;
"Я вчера заснула быстро,
Под собой не чуя ног,

А сегодня мука злая
Снова сердце заняла;
Я сначала и не знала,
Что она такой была.

А теперь смотрю бессонно
В почерневшее окно;
Среди облачного сонма
Ты лишь светлое пятно.

И душа не...

ты молчишь и я молчу
как игра в молчанку
хочешь громко закричу
прямо с позаранку ?

но проходит день и два
и года проходят
уж седеет голова
звук не происходит

жаль что люди мы ей ей !
если б были рыбы
о любви и то быстрей
рассказать смогли бы

Два дерева, (запаха и спасения), алоэ и гофер,
трещащие мозга (по всем швам, (сфер), сверх
всех мер, границ (и твоих и моих возможност-
ей) и не надо прошу тебя, отбрось все осторо-
жности, не бойся, падать ниц при встрече, ко-
лумба голубь, не изувечит, спасёт или избавит,
скачка вам, вас, позабавит, счастья размноже-
ние, розмарина срам, участье памяти, воспом-
инаний, нам, разлапушника магия, мания, сон-
травы, нашей эры, полёт, а как думали вы, на
свет? на тьму? чёрной материи...

За нами никто не следит, нет ни ворона, ни бо-
льшого города, варан, переваливаясь, идёт вдо-
ль барханов, лишь колючки верблюжьи на зад-
нем плане и миражи, задом наперёд, линия оп-
ределяла род, форму, границу пятна, пятно оп-
ределяло границу формы, живопись и графика,
притворны, делают вид, создают как бы реаль-
ность, на плоскости, (её виртуальность), все здо-
рово, бесплатно, белые крылья, ощущения при-
ятны, пуха даль, энергия и доброта ветра вуаль,
её, его прохлада, вдруг...

И театра возвышенный храм,
Белый свет и молчащий орган.
Белый остров, что служит Первым богам,
Светлый корабль, подошедший к иным берегам.

Голоса рана принимает из Космоса первой волну.
И духовный порыв, сверхъусилие,
Неземной красоты надрыв.
И подземная сердца мощь
Оголенным проводом Духа бьет.

Так, Играй, если кончилась кровь,
а то Там, сочтут за побег!
Приноси же жертву Богам,
Ибо ты – только часть Того,
Что осталося наверху.

Ты вступила сознательно в эту Игру...

Високосный август

Разлетелось время золотое
Вкривь и вкось в пространстве мировом,
Хоть еще с веселою душою
По музейным улицам идем.

Нам недалеко теперь до мига
Расставанья с тяжестью мечты.
Вечных царств готическая книга
Возжегает в пурпуре листы.

Мартобря ль какого не избыли
Пифии холодность, но хотят,
Чтоб и темных адников любили,
Прочь из андеграунда летят.

Топкий лед гортензий беловлажных
Исаакий растворил в огне
Гордом, Царскосельский из миражных
Плиток выбит на...