Молчаливый

Половодье мирозданья - спрячет тропы суеты..
Обгоняя то ли время, то ли мерный шум воды..
Молчаливым упрощеньем до Вселенской пустоты..
Нераскрытых аффирмаций в мудрость общей чистоты..
В ней грядущего избыток!
Встречи разной частоты!

Разбившейся на кусочки мутного света май,
на кусочки светопыли, преломившей красоту пустоты.
Осколочные ранения дождя, прошедшего накануне,
словно тонкая плоть клубящегося сладкого воздуха,
оттачивающая рассеянное внимание.
Утро, приправленное черно-белыми кадрами рассвета,
дрожащего на лепестке засыпающей розы ночи.
Раскрывшийся цветок неба, облетающий редкими облаками.
Пробившаяся зелёная мгла поглощает сквозняк влажных аллей.
Лезвие полуденной бритвы, вскрывающее остроконечные шпили...

Земной фиолетовый город.
И улиц далеких пучки…

А мед нашей встречи
так горек –
и непредсказуем… почти…


И мы
изо льна и фланели…
И шепчутся пальцы во мгле…

И ангелы наши спьянели
с бокала
Гаме Божоле.


И некому – нас успокоить…
И Некому: Правилом взять!

И гнедо-карминные кони
галопом
уходят в закат…


А в комнате – новые грани…
фигурки чертей и святош…
Но, милая…
Я внеземлянин.
Ты знала, на что ты идешь!


Весь город… Весь берег измялся
сейчас под...

С неба – невод сочно-синий
ловит летней лаской, лиц
хмурый хор, лениво-львиный
городской галдёж и свист.

Собирает брег бродяжий
стаи, своры пьяных псов;
ветер льется сальной сажей
злачных заводских хлевов.

Узость улиц, плен пролётов,
шип шоссе, коробки крыш;
твоя тьма, твоё болото –
сердца склеп под маской мышц.

Я люблю лиловый вечер,
высекающий простор
для прохлады, кой просвечен
нерв нагой – болезный мор

пьяных псов, чей дрейф распутал
смерти сумрачный аванс.
Я люблю...

Из первозданной тьмы души я выполз, заново рожденный.
Я слышал во сне псалмы ассирийских царей и аккадские заклинания,
малайские заговоры и воскурения орфических гимнов Эллады –
так прозревала душа ночи.
И если бы я вернулся в прошлое, то, встретив себя, ещё совсем юного,
я бы сказал себе – ты, и так, всё знаешь.
Я проснулся, очищенный огненной влагой зари, оделся, вышел из дома,
погружаясь в изумрудно-прозрачную, молчаливую воду утренней океанической отмели,
сел в свой автобус, и поехал...

Последней осени последнее тепло…
где за пределами Души,
как за пределами Любви,
стихают бури, струится вещий свет.
Сомнений нет.
Лишь ясность нам поет сонет.
И в молчаливой карте миров иных
восходит Новый мир.
Так серебрится пурпуровый след комет.
Тишайший друг, стройнейший день,
гармонии златая трель
в пространстве Бога.
Ты улыбаешься и нежностью поишь,
как освежает теплый бриз,
смывает серый и холодный след
прошедших лет.
Сияющий портал энергий –
то Восходящих свет.

И лиры...

Листва шелестит
Молчаливо плывут
Облока

Восприятие дня
Ослепляет своей новизной.
Я - Ниагара.
Ожерелье из алмазных брызг
И хрупкой радуги
Молчаливой подруге своей подарю.

Влюблённость и Любовь...
Люблю? Или Влюбилась?
Как здесь найти рубеж,
И есть он или нет?
Что если для тебя - вселенная открылась?
А если чей-то облик - и есть - весь СВЕТ?

Влюбляются легко, мгновенно,
с фейерверком
В глазах и мыслях,
С ароматом грёз в душе.
Всё кажется волшебно-необыкновенным:
Слова, поступки (лучше нет - нигде).
"Витаешь в облаках", во снах его встречаешь,
Готова всю себя отдать ему...
Но, что о нём, в конце концов, ты знаешь?
А всё узнав...

Ты, как месяц за окном,
Что не холодишь, не греешь
И понять ты не умеешь,
Ты, как месяц за окном.
Ты, как месяц за окном
Молчалива и печальна,
А в глазах мерцает тайна
Ты, как месяц за окном.