Молчали

Вы на ложе измятом лежали -
Две судьбы, как две книги прочтённых -
Отдалившись... Отбрасывал тени
Позабытый включённый ночник.
Вы когда-то друг друга желали,
Задыхались в желаниях томных
В аромате персидской сирени,
Что в окно незаметно проник.

Сколько же повидали те стены,
Что от глаза дурного скрывали
Танго вашей бессовестной страсти,
Но смиренно молчали. А вы,
Как актеры немой мизансцены
Каждой клеточкой в тело врастали
Вы друг в друга от острого счастья,
Жили в ритме седой...

Мы жили спокойно, горели без жара,
Тушили все свечи – боялись пожара.
Мы жили без жизни, мы жили за дверцей
Гасили все чувства – боялись за сердце.
Надеялись, верили. И оба молчали.
Мы жили не вместе, мы жили в печали.
И вот нам вопрос: почему не кричали?

Встреча та была ведь не случайна.
В суете мирских забот и дней,
Мы увидели в ней нашу тайну.
Тайну,что начертана навек.
И легко корабликом бумажным поплыла и закружилась голова.
Мы молчали долго,
Но молчанья ,было -тихая река...
Утонуть хотелось и забыться,
Но мешали люди, суета.
В том кафе ,всё видела я смутно.
Только взгляда твоего тоска.
Откровенно так легко и просто ,мы болтали ,городили чушь.
И дотронуться хотелось...
Трудно...
Было сделать шаг,
В ту вечность,
В путь...

В последнее лето
Мы встретились где-то,
И вспомнили светлые дни.
Как будто мы снова
Играем у дома,
В котором все вместе росли.
В котором мы жили,
Страдали, любили,
И в даль уходили потом.
Но вновь возвращались
К причалам печали
Которыми был для нас дом.
Мы думали - где-то,
Вдали от рассвета,
Где нет наших пролитых слез,
Живет наше счастье,
Любви сладострастье,
И берег потерянных грез.
И мы уходили,
По миру бродили,
Искали потерянный рай.
И вновь возвращались,
И снова...

Слова из алых уст, нутро пронзили,
Все, оборвав в единый миг,
Я думала меня любили,
Но от любви стался только блик.
В сознании идеи-планы создавала,
Для нашей жизни строила плацдарм,
Не думала тогда я не гадала,
Что на душе, останется лишь шрам.
Как больно не могу сказать словами
Лишь слезы на щеках моих блестят
О, лучше бы уста ваши молчали,
И я вела обычный свой уклад.
Зачем ворвались вихрем в мое сердце,
И взбунтовали почивавшее нутро,
И вместо сахара в душе лишь жженье перца...

Любил ли кто-нибудь меня?
Я и не знаю, что сказать.
Любил ли? Может быть, хотя
Мне сложно подтвердить сей факт.
Мне говорили о любви,
Молчали, плакали навзрыд.
Но, можно ли сказать, что да?
Скорее нет, а может, миг?
А может, лишь любили миг,
И этот миг давно прошел,
Очарованьем полон был,
А может, просто не дошел
До сердца моего тогда,
Ведь для любви не надо слов,
Она сама как тот цветок,
Что расцветает сквозь асфальт
Всех бед и жизненных потерь.
А может, любит кто теперь?
Как...

Любит - не любит... Ромашка, скажи!
Своим лепестком мне ответ подскажи!
Вижу Его постоянно во сне,
Там Он гуляет со мной при луне...

Замерли звезды, словно любуясь,
Как мы идем непрестанно целуясь...
Ветер затих, чтобы нам не мешать....
Птицы бесшумнее стали летать....

Рядом идет Он по тропке со мной,
Как наяву такой близкий, родной...
Утром проснувшись, глаза прикрою,
Чувствую здесь Он! Он рядом со мною!

Теплые руки Его ощущаю…
Только вот кто Он? Я так и не знаю...

Камыш шуршал и шелестел.
На мокрых ветках ветер пел
Листам прощальные слова,
И ночь летела как сова.

Молчали все, кто слаб и мал:
И воробей, и зинзивер,
И мышь, и суслик, и шакал.
Лишь полз туман, и сыр и сер...

В такую ночь я пью вино.
Покой... Зачем мне нужен день?
И наблюдаю сквозь окно
Огни окрестных деревень.

В бокале винном блеск свечей
За ним зеркальная стена
Светла, чиста, и ясно в ней
Пустая комната видна.

Я здесь.. И я почти готов..
Как манит этот черный лес...

Всё это было. Было до и было после,
Но всё, что до – то не дожило вовсе,
Но было Слово. Слово было до Начала,
Но Слово было Алефом вначале.

Всё это было. До пришествия Христова.
И - до Нашествия. И – после... Но до Слова.
И – до Потопа... до Распятия... до Веры...
До Искушения и до... до Смерти первой.

Всё это было. Было до и были струны...
Дорога дальняя до самого до края
От Ада Божьего до Дьявольского Рая,

И это все до времени безумно,
А в небе шли военным маршем чьи-то Луны...

На скок, на стрелище, на плач
мы стали ближе к городищу.
И дым нам внятней, чем толмач,
растолковал - живых не сыщем.

ПР
Живых не сыщем - нет живых
в помине...
А дым пожарищ тех былых
поныне
на Русью виснет облаками,
и в сердце горечью саднит
память.
Беломорье -
век начальный,
порубежные печали.

В тумане, легшем над водой,
еще драккар нурманский виден
и полонянок слышен вой...
Молчали княжеские гридни.

ПР
Живых не сыщем - нет живых
в помине...
А дым пожарищ тех былых...