Мокром песке

Налетела тучка злая,
Окатила всех дождём,
Ветерок ей подпевая,
Всё перЕвернул вверх дном.
Залетел шутя в курятник,
Крышу снёс и куры вмиг
Стали мокрыми, как губки,
Петухи подняли крик.
На лугу копну приметил,
Сено разбросал вокруг,
Возвращаясь деда встретил
И унёс его козу.
Дождик деда поливая,
Намочил его усы,
Разогнал он птичек стаю,
От души полил кусты.
Ветерок свистя, играя
Налетел, вот, на поля
И с дождём фокстрот танцуя,
Наклонил златы хлеба.
Пара вдоволь нарезвилась...

Сегодня шуршал по карнизам отчаянно дождь,
И призрак любви запоздалой стремился во мрак.
- Здесь поздняя осень, мой ангел, чего же ты ждешь?
И мокрое золото листьев слетает в овраг.

От радости нам остается шуршанье тоски,
И нечего больше поведать о том, что случилось,
Сегодня звучали в печали такие стихи,
Что снова казалось, что с нами и радость и милость…

Но поздняя осень и в отсветах нежных тоски
Стальное тяжелое небо нависло над нами.
И все –таки мне этот свет – в этот миг...

Тоска, печаль и мокрые ресницы
Подарит безответная любовь,
И в дневнике, на некоторых страницах
От мокрых слёз размоются слова.

Пройдёт та грусть былой разлуки,
Навечно в сердце свой оставив след.
А ветер, осушая щёки,
Навеет ароматом юных лет...

Ветер мокрую листву ворошил,
Мокрый лист ему с земли не поднять.
Ты спросила: милый мой, как ты жил,
Было ль грустно одному, без меня?

Впору совесть разменять по грошам,
Рыжий тополь мне кричал: ну, соври!
Только что-то взбунтовалась душа,
Или что там еще бьется внутри.

И соврать бы мне пришлось на пятак,
Раньше не было ведь с этим проблем.
К черту правду, если в ней - все не так,
Рассказать бы ей чем жил, а не с кем.

И тогда бы, на осколках души,
Не рыдать, свою...

И снова серый день, осенний,
И сетка мелкая дождя.
Мы все одной цепочки звенья:
Бродяга-ветер, дождь и я.

Иду сквозь осень споря с ветром,
Тропинкой мокрой от дождей.
Туман мохнатым, сизым пледом,
Укрыв мне ноги, спит на ней.

Без листьев голая берёзка,
Средь сосен спряталась, стыдясь.
Идти по мокрым листьям скользко,
Я не спешу, боясь упасть.

Сезонов смена неизбежна:
За летом осень как всегда,
Ну а за ней, с зимою снежной,
Спешат к нам злые холода.

И снова серый день...

Бывает, жизнь нам дает,
Бывает, что-то забирает,
Но чаще, забирает что дает
И улетает то, что было, в свой окончательный полет,
А ты стоишь и смотришь вслед,
Мокрый и оборванный
И уже не важно, сколько тебе лет, что есть, а что нет.
Ты провожаешь взглядом того кто уходит,
И тысячи мыслей проносятся в твоей голове, что ты мог сделать что-то иначе, где-то промолчать, где-то простить, где-то просто забить,
Но чаще перед глазами всплывают зеркальные фото
Ваших взглядов, улыбок, ухмылок...

Выхожу один я на дорогу…

Месяц - молится за нас
за всех.
Ночь мне рвет
холщовую дерюгу.
И швыряет в душу
мокрый снег.


На секунду перекресток ожил…
Стены… тени… И опять – один.

Вот он я… калика перехожий…
И в суме моей
валокордин.


И в глазах моих метет бессонно
темно-белым… мокрым… невпопад…
То в судьбе – посладят, то посолят…

Зря ношу лекарства в снегопад…


Зря на суше – хлопаю, как парус…

Зря в ночи сквозь серу и озон
в проволоку - сердцем упираюсь...

Осень милая, прости нерадивого
Что связал тебя с грустью печальною
Ты меня будто пса шелудивого
Прогоняешь словами отчаянно.
Я приду в ночь к порогу у дома
И прилягу хвост мокрый поджав
Так и буду лежать как знакомый
И с утра побегу провожать.
Побегу с удовольствием с верой
В силы вечной красивой любви
Где забор мне станет вольерой
Мокрый коврик, как руки твои
Я тебя повстречаю взглядом
Провожу , лягу вновь охранять
Мы с тобою как вечности рядом
Ты прогонишь, а мне повстречать.
Я...

Дождь…через сердце…
Косой зябкий ритм… с неба…
Тире. Точка. Точка.

Жизнь моя – помнит тебя. И болит.
Самую малость. Вот столечко.


Я благодарен парижской грозе!
Всё перемыла!… И смолкла.

Здравствуй, бульвар Шанз-Элизе:
«остров блаженных» и мокрых!!…


В вязовых кронах и в нас –
толкотня…
Каждый листок – наизнанку!…

Вспомни, родная.
Вспомни меня.
Вспомни же… нашу «морзянку»!…


Омут. Тире. Тире. Тире.
Омут неоновых улиц… Шквал мокрых красок:
в Lido КАБАРЕ...

Ночь сползает с мокрой щеки.
Янтари-фонари. Потемки.

Совесть — словно пьяный ямщик,
душу хлещет кнутом
плетеным…


А душа ни при чем. Идиот —
это я. Вновь плутаю куда-то.
А душа вслед за мной бредет…
И кивает гривой
кудлатой…


И душе моей хочется пить.
Не из лужи. Из Чаши нетленной.

Ну, не надо нас больше бить.
Ни кнутом. Ни дождем. Ни поленом.


Нам и так одиноко. Здесь.
В этом городе. В этих ребрах.

Раньше спорили — ангел и бес.
А теперь замолчали. Оба...