Мокрая листва

Берег Обского моря,
Утро, свежо, ветерок.
Ночь уходит, не споря,
Волны целуют песок.

Долька солнца над морем,
Рассвет вступает в права.
Как красивы здесь зори!
Тихонько шепчет листва.

Солнца уже половина,
Будто оно купается.
Льется света лавина,
Утро дню улыбается.

Тень листвы на палатке,
Красит ее узором.
Ящерка на узоре,
Застыла, будто в дозоре.

Кто то, может быть, скажет:
"Есть места и покруче,
Чем берег Обского моря!"
А для меня он лучше...

(казус природы)
У подъезда куст сирени,
Тополя стоят рядком.
Вид печальный. День осенний
Завывает ветерок.

До весны терпеть невзгоды,
Чтоб младой листвой ожить.
Вдруг капризы сей погоды
Стали в ноябре кружить!

Дожди тёплые пролили,
Землю влагой напоив.
И сирень они обмыли,
Сок обмана подарив…

Солнце ярко засветило,
Сирень думала: «Весна!»
Так наивно и так мило
Распустилася она!

Её ветры, листвой нежной
Удивляли весь народ!
Не желали он зимы снежной...

Чахнет куст зеленый у дороги
Рядом ворон, с проседью седин
Провожает мутным взглядом дроги
Безо всяких видимых причин.

У него есть крылья, чтоб напиться
У куста лишь корни да листва
Остается вниз к земле клониться
Сохнуть так, как желтая трава

На разъезде также одиноко
Машет клен пожухлою листвой
Их судьба раскинула жестоко
Дав ненужный пепелящий зной

В подворотне бродит ветер,
Шелестя сухой листвой
Только сердце, сердце бредит
запоздалою весной.

Я целую твои руки,
И шепчу моя, моя…
Счастья радостные звуки -
Запоздалая весна.

Век бы так бродить по свету
Целоваться под луной.
Улыбаться солнцу, ветру
Запоздалою весной.

Только флер седой печали
Опускается как ночь.
И весна, увы, едва ли
Сможет нам с тобой помочь.

Я один смотрю в окошко.
Где-то там и ты одна.
Замела листву пороша,
Вот и кончилась весна.

В голых зимних кустах,
Обессиливший ветер запутался.
Снега нет здесь в лесах,
В мох зелёный, пень старый укутался.

В лесу тихо зимой,
Птиц не слышно весёлого пения.
Не шумит лес листвой,
Он уснул, до живого тепла, до весеннего.

Словно ржавый сугроб,
Возле пня, прошлогодней листвы лежит куча.
В небесах тёмный лоб,
Морщит, глядя сердито угрюмая, мрачная туча.

Как насмешка судьбы,
Средь зимы, дождик грустный заплакал уныло.
Вековые дубы,
Ледяной его сеткой накрыв, намочило...

Сладкий запах черёмухи Обнял листву,
растворил соловьиную трель...
Ветром Солнца, по каплям росы побегу
в светлый мир, где жемчужит капель.


Где созвездья салют лучезарных сердец,
где молитва поёт тишиной...
Синекрылым восходом поднимет Отец
в Дом Свободы, Вселенской Душой!


Мир, в котором искала Святую Любовь,
нитью грёз оставляю тебе
у подножья горы. Обретай вновь и вновь
искры жар, что впитал в декабре.


Восхожу серебром, в свежий кобальт дождей,
размыкая...

О чём шепчешься листвою,
С ветром ты, кудрявый клён?
Поделись со мной мечтою,
Мне поведай её сон.

Сон, что долгой ночью зимней,
Ты смотрел под бури вой.
А на ветках твоих иней,
Нам сердца пленял красой.

Ветра-странника секретом,
Поделись дружок со мной.
Не болтун я и об этом,
Не узнает мир лесной.

Поделись, ведь странник-ветер,
В краях дальних побывал.
И средь них быть может встретил,
Край, где вольным народ стал.

Шумит ветер, с ним листвою,
Говорил о чём-то клён.
Жалко...

Игра света и тени поверх асфальта
перекликается с весенним небом,
пропитанным
ароматом сирени.
Первой ласточкой подхватываю
дрожь листвы,
и бегу без оглядки
туда,
где взгляд – словно водная лилия,
где соль облаков
осыпает береговую линию
прощальной тоской;
где игра света и тени
поверх илистого
дна
перекликается
с небом, выходящим из берегов;
где дрожь листвы
бьёт по струнам майского воздуха,
и линия горизонта
переходит в линию жизни,
под шелест неторопливых волн;
где...

Напрасно плел небесный свет
Узор надмирного соцветья.
Нахлынул день из бездны лет
И нет старинного бессмертья.

Одна серебряная ось
Сияет в мороке вселенной,
Держа все то, что взорвалось,
Перегорело в жизни бренной.

Сырое зеркало весны
Еще хранит отображенье
Сугробов талой целины,
Но в прошлом каждое движенье.

Деревьев тусклый фейерверк.
Зенит окрасил и округу.
Рвануло с пенным слитком вверх
Диск Ра -- по золотому кругу.

Все так, он зрим земным торгам
Да пилигримам...

К возвышенной глубокой синеве,
Беспомощной, беспамятной, остывшей,
Низиной ставшей, но когда-то жившей
Оградой стен и древних площадей.
Взлетает ласточка – полет её столь близок
К тому беспамятству, беспомощности – в ней
Все далеко, чем дальше – холодней,
Полет ее тем низок.


* * *

И ничего на свете больше нет,
Или сказать по правде не нашлось.
В открытое окно разносит ветер
Листки исписанные
призрачно и монотонно.
И старые названья улиц,
И чуть блестит поодаль площадь,
И...