Могильная плита

Земные вены с прогнившей кровью,
Объятья смерти, удушье кляпа,
Землистый запах - из кружки с кофе,
Из кружки с кофе - землистый запах
Покоя кладбищ, цветков оносмы,
Ушедших рано во тьму - меняться.
Мне б вслед за ними - да слишком поздно:
Мне остается одно:
Смеяться.
Багульник, мята, глаза из леса,
Холодноводный упругий сфагнум -
Зачем мне слава, зачем принцесса?
Зачем столь лживо мерцанье флага
На белой башне Сан-Сальвадора?
Я вновь повержен на эти плиты,
Я снова умер. Но...

Нет важных вещей вне структуры и слова –
Вне класса нет вида, сказал бы Линней…
Всё кто-то измерил, и тешиться новым
Возможно, но только пришедшим извне.
В чужой парадигме искать ключ к загадке,
Оккамовской бритвой кромсать божий мир,
И быть не скупым, но достаточно кратким,
А, если гореть – как этиловый спирт!

Возможно, всё проще – семья и участок
У речки с забавным названием Стикс,
Играть в преферанс и пить водку – нечасто,
Любить многократно и деток растить…
Один раз живём...

Я просыпаюсь и счастье не спит!
Счастье одно к верху попой лежит,
Счастье другое завтрака ждет,
Третье счастье не хочет вставать:
"Уроков так много не надо давать."
Счастье меня окружает везде...
То в гардеробе порядок наводит,
То на плите со мною готовит...
И постирать обязательно нужно,
Папин пиджак отпарить так трудно!
Счастье мое по квартире летает,
Громко хохочет и мне помогает!
Счастье для счастья готовит пирог,
Счастье для счастья готовит урок,
Счастье для счастья готовит...

Случилось чудо и среди бездонной муки,
На свете белом чья-то жизнь взяла отсчет.
И первое, дитя запомнит – руки!
Той, что к груди его заботливо прижмет.

Те руки добрые, что нежно укачают,
Жалеют бережно, умея сострадать.
Те руки щедрые, что вкусно угощают,
Но могут за провинности поддать!

Те руки чуткие, что от всего полечат,
Когда в пастели ты валяешься без сил.
Те руки прочные, что лягут, вдруг, на плечи,
Чтобы в беде, свои не опустил.

Те руки, где ладони так известны,
Следы...

«И Темзы жёлтая вода»,
И оды дописать конец,
Венец одеть и вдруг согнутся,
Так пепел, на рукав стряхнув
И веки опустить, проснуться,
В том мире, где фантазий дом,
За каждым переулком песен,
Играют гусли, струны, стон
И пляска и бокалов звон,
Наполнив красного вина,
……………………………
Вина ушла, душа окрепла,
До утра дотянуть успеть,
И дверь закрытую и плеть,
Забыть, умыться и взлететь,
На то последнее застолье
И тризну пропустить нельзя,
Поминки прогулять, возможно...

Для вдохновения обуза
Плита, кастрюли и тарелки.
Как будто быстрый конь обуздан,
А едешь на ослице мелкой.
ТрусИт, зараза, еле-еле,
По всеми хОженной дороге.
Убить плутовку, в самом деле,
Она ж едва волОчит ноги!
Не разогнать её галопом,
Невмоготу и рысь ослице.
Ах, как же дура твердолоба!
Ах, как на дуру не сердиться!
Не-е-е-т, не сержусь. Загривок дыбом
Порою просто так, драконит.
В графе -Обед- поставлю – Выбыл.
Уехал, умер… Где же кони?!

Юрьев день, Рюрика неделя, делая шаг,
не забудь о втором, вторит ветер в трубе,
крик в небе, пролетевшей чайки, чайник на
плите, чай заварен, варенье на столе, стон в
проруби, руби лес, разбрасывай щепки,
пешки двигай вперёд, редок выигрыш,
доки забиты, крах близок, харей не вышел,
хорей не пришёл,………………………….
ширена реки не доступна птице, Тициан не
доступен тупице, ступай, путай следы,
скрывай искусство, которого нет, тень
оставляет свет, ветер не оставляет туч...

Кто знает, сколько нам осталось лет,
Чтоб жить, смеяться, плакать и любить?
Не будет ли последним тот рассвет:
Увидел солнце — и порвалась нить?

Кто знает, сколько нам осталось лет, —
А может, дней, часов или минут?
Остановив движение планет,
Когда найдем последний свой приют?

Кто знает, сколько нам осталось лет
До плит, крестов, венков и чёрных роз?
Получим ли когда-нибудь ответ
На первый — и последний свой вопрос:
Кто знает, сколько нам осталось лет?

Когда умру, меня не хороните
Вы на святой кладбищенской земле,
Но лишь костёр прощальный разложите
На чёрной отдыхающей скале.

И на огне пылающих столетий
В Ад не падёт, не устремится в Рай
Моя Душа — одна на белом свете, —
Оставшись созерцать печальный край.

И, по следам языческих традиций,
С костра в ночи на сорок долгих дней
Душа моя безмолвной чёрной птицей
Погонит чёрных над землёй коней.

Я Памятник себе нерукотворный
Воздвигнуть не стремился до весны, —
Но в день...

- У тебя теперь диета!
Видишь - на пару котлета.
Спрятана в капустный лист.
За солонкой не тянись.
Соль и сахар убираем
И про ужин забываем!
Завтрак ешь. Обед поделим.
Все без хлеба! Две недели.
А потом, один разок,
Небольшой позволь кусок.
Чтобы коже не быть в складку-
Утром бег, ко сну - зарядку.
Мне рецепт тихонько дали.
Все в Кремле изобретали!
Ты чего? Не веришь Тане?
Нет. Она-то не обманет:
У нее свекровь все знает -
Аж в совете убирает!
Что? Помрешь через неделю?
Я...