Мог

Зачем я полюбила?
Ведь знала, что игра…
Я знала, что играешь мной,
Но тогда…Мне было безразлично,
Об этом я тебе сказала.
Играешь?- ну играй!
Но будь со мной рядом и не забывай…
Люблю тебя - ты это знаешь,
Ты спрашивал: «О чем мечтаешь?»
Зачем? Ведь знаешь ты ответ…
Ты издевался и играл,
А я любила и терпела…
И под руками твоими млела…
Играл ты мной как мог,
А я надеялась влюбить тебя в себя…
Но не дано…Мне это надоело…
Хочу любимой быть!
Но если не тобою, то не достанусь никому...

Чиркну спичкой, и в полутьме
Образ твой предо мною мелькнёт.
Дрогнет пламя в ночной тишине;
Ветер пепел с собой унесёт.

Побегу я за ним, но зачем?
Не собрать то, что пеплом вдруг стало,
И дороги не видно совсем,
На которой тебя повстречала.

Зажигая спичку другую,
Я пытаюсь найти дорогу.
Всё сильнее люблю и ревную,
И, наверно, хочу слишком много?!.

Но напрасны мои попытки:
Ни единой тропинки рядом,
Только поле да ветер в избытке,
И река манит ласковым взглядом.

«Мост...

В небе чёрном, чёрном, чёрном
Жёлтый, жёлтый, жёлтый круг.
Он из сыра запеченный,
Симпатичен и упруг.

Возле сыра, сыра, сыра
Ходит кругом, кругом тот,
У кого торчат усыры
И зубяров полон рот.

Он носярой водит, водит,
Он глазярами блестит.
У него живот подводит
Очень зверский аппетит.

А за всем, за всем за этим
Наблюдает, дыбя мех,
Тот, кто всех хитрей на свете
И гораздо больше всех.

Клык его как нож наточен,
Коготь острый как кинжал.
Он не страшен был бы ночью...

Ты придешь, негаданно, внезапно.
И забуду все слова, что мог тебе сказать
Обниму тебя я крепко, страстно, жадно,
Чтобы больше никогда не потерять.

Так тихо было, что услышать мог
Как спотыкался в твоих ноздрях вдох,

Как выеден из комнаты дыханьем воздух
Так словно без семян оставшийся подсолнух,

Сох.

Так тихо было, что свеча,
Колючим треском, исцарапав тишину,

В конвульсии теней, из двух сплела одну,
От твоего до моего плеча.

Так тихо было, что, подкравшись, кот
Стоял, не осмелевши прыгнуть на колени

И выжидая, сам не зная что, через мгновенье
Лениво лег, перебирая хвост.

Так тихо было, что последний звук...

Ты сомневаешься во мне?
Но это делать ведь не надо.
Тебя люблю всегда,везде,
И это лучшая награда.
И может ты меня забудишь,
Но буду помнить я всегда,
Что где-то все-таки был рядом,
Твой взгляд,твой лик,твоя душа.
И может вспомнить ты однажды,
Девченка так тебя любила,
Но из-за твоей тупой измены,
Она тебя совсем забыла.
И так хотела все простить,
Забыть печали,все ненастья,
Она хотела только счастья,
Но ты не мог ей подарить.

Хочу, чтоб для моей мечты
Ты был единственной границей,
Хочу, чтоб в книге, что читаешь ты
Быть первой и последнею страницей,
Хочу у всех твоих забот и дум,
Украсть хотя бы половину,
Хочу, чтоб вдруг тебе пришло на ум,
Что счастлив ты и в этом я повинна,
Хочу тебе покоя не давать.
Быть сильною и оставаться слабой
Хочу тебя своей любовью звать
Ведь я и жить иначе не смогла бы
Хочу быть музыкой, чтоб ты не мог прожить
И часа…хочу, чтоб молча там, где слаб язык
Могла я в сердце...

Приходит осень на порог.
Дождь, листопад и даль дорог.
А на стене - картина в раме,
Богата красками, цветами.
Все Левитан подметить смог.

Три месяца - короткий срок.
Но, Пушкин много дивных строк
О той поре, такой прекрасной,
Создал в порыве дерзком, страстном.
"И лучше выдумать не мог"

Есть в осени какой-то рок.
Она - азартнейший игрок,
Философ и великий мистик.
Кружатся в ритме танго листья.
А музыку придумал Строк...

Мне не сказать всех слов о том
Как я хочу чтоб все отстали
И чтоб никто спросить не мог
Грущу я или боль скрываю.

Вам не понять как чувства давят,
Как слезы на глазах блестят
Как стон в груди вдруг возникает
Вам не понять, нет не понять.

Вы прожили меня поболе
И в вашей жизни была боль
Но это ведь совсем другое
И опыт боль не унесет.

Да я ошибки совершала
И я вела себя не так
Но если б я была другая
То потеряла бы себя.

Здесь нет обиженных, виновных
А есть лишь боль, ее...

Книга вторая. Песнь четырнадцатая. Мировая Душа.

Пришел ответ нежданный на ее искания.
В далеком мерцании умственного пространства,
В устье пылающем был виден сияющий столб;
Казался он вратами затворенными, размышляющим в радости
Убежищем завуалированным и бегством к мистерии.
Прочь от недовольного, поверхностного мира
Бежал в грудь неизвестного,
Туннель и скважина из Божественных бездн.
Нырял, как будто в мистичное русло надежды
Сквозь многослойную, бесформенную, немую самость...