Мобильный номер

Скалят улыбу вечные войны,
Белые с черными смелые воины.
Смерть и отчаяние,омуты в голову,
Строго судилище по обе стороны.

Смысл стратегии к мозгу привитый,
Номер порядковый к телу прибитый.
Все исполнение в полном объеме,
К смерти приблизится, кто неуемный.

Борются смелые, белые с черными,
Борются смелые, черные с белыми.
Правда и воля души непокорная,
Поле зачищено копьями,стрелами.

Скоро объявится сном перемирие,
Чрево насытится корма обилием.
Раны залижут, развеется прах...

Посмотрите на калеку -
Половина человека:
Нет ноги, руки и глаза,
И спина болит, зараза.

Нищ и жалок его вид,
Жизнь полна скорбей, обид.
Ведь не пустят в ресторан!
И в объятья милых дам.

Мы такие же калеки -
Вполовину человеки;
Многого ведь нет у нас,
Даже хуже, чем нет глаз.

У того - таланта нету,
У сего - стремленья к свету.
У кого-то нет друзей,
И любовь сдана в музей.

У одних жена сбежала,
На других болезнь напала,
У кого-то кто-то помер,
Иль еще какой злой номер...

К сочельнику, оставив миражи:
Блеск, эпатаж, улыбок этажи -
Спешу в свой отчий дом, чтоб всё решить
В глуши души.

Деревня в дрёме, незатейлив быт,
Зато здесь каждый местный индивид
Приветить беглых так и норовит,
Кому болит.

Мой одинокий дом утратил стать,
И трёпку тропке некому задать.
Лежит на всём забвения печать,
Но... благодать!

На вьюшке - спички в спячке, над столом
Часы молчат. А прежде, с торжеством,
Все мантры "Он..." перепевали в (б)"Ом!"
Вдвоём с котом...

И путь его такой же, до вершины, его, возвыш-
енной кручины и по наклонной вниз, назад, до
передачи дара, врат.
- Эй, Ара, надо, Вам, аль нет?
Всходил на паперть, карапет, кликуша иль бла-
женный, он, а номера откалывать, горазд, возда-
стся и ему (контраст). Не зря же говорят, молча-
нье золото, а слово серебро, почём и сколько,
бес в ребро, познание греховно всё по сути, что
искушение, (Взошедший и распят, за грех наш не
вернуть назад(?) не слиться с ним как с звуком, с
словом...

А если бы можно было попасть в те июльские сутки,
Себе запретить влюбляться и знать твои руки и плечи,
Чтоб образ совсем размыло в окне полуночной маршрутки,
Чтоб никогда не возвращаться к возможности нашей встречи.

И губы не помнят губы и бархат горячей кожи,
И голос размыт звонками далеких и близких людей,
А сердце уже не любит, твой мир, ни на что непохожий,
Что был разрушен не нами – взорвался накалом страстей.

Имя твое под запретом и номера телефонов,
Каждое воспоминанье...

Из недр две тысячи тринадцатого года,
в тридцать седьмой, Иосифу на стол,
пришло письмо «От благодарного народа».
Мол, возвращайтесь! Ждём на царство, мол!

Устали, дескать, мы от беспредела!
Куда ни кинь – кругом одно ворьё!
Такая хрень нам дюже надоела!
Виссарионыч! Ждём Вас, ё-ма-ё!

Прочтя депешу, разулыбился Иосиф.
- Климентий! Гдэ ты бродишь, ёшкин кот?!
Меня потомки, вот, на президенство просят!
Самим, видать, мозгов не достаёт.

- Найди-ка мне...

Однажды, я закрою
Глаза навсегда
Я больше никогда,
Не коснусь твоих губ
Я не коснусь, теплой земли руками,
Не почувствую, запах цветов
Никогда среди звезд,
Не увижу глаз твоих.
За твою улыбку,
Я бога благодарю,
Почему я так тебя люблю?!
Никто не сможет ответить на мой вопрос,
Ты уже давно с другой,
И делишь с ней постель
А со мной рядом метель, снега, дожди
Я как верный пес, сижу и жду
Что ты придешь,
Обнимешь крепко, как раньше
И не отпустишь никуда,
И скажешь "Ты только моя...

Полное отсутствие связей, денатурация белков, что
в голове твоей, блики оков, белыми лебедями, обр-
азами, плыли, алыми, красными розами, на синей,
голубой воде, "ты собственно где?"- искала его ма-
ша, растворился в её сне, как каша в желудке, не на-
йти всех связей, с утра, при побудке, страха страх, ра-
дости радость, перемешалось всё, всё усталость, съе-
ла, схавала, сожрала, не ушедшее, вонзившееся в те-
бя жало, отёк и припухлость, красной меткой, остав-
ив свой след, приложи...

Стоит фонарь, один в ночи,
Хоть волком вой, а хоть кричи,
Кругом лишь тьма и тишина,
А в небе полная луна.

А там, вдали, горят огни,
Там жизнь мирская, до зари,
А я один блуждаю. Ночь.
Не знаю, как себе помочь.

Я был в отъезде, по делам
Домой вернулся, вот так срам:
А там другой уже лежит
И так спокойно говорит:

Ну что, бродяга, вот те на?
Жена твоя и мне нужна.
Так, может, выпьешь, раз пришёл?
Не хочешь? Так давай, пошёл!

И просто выставил за дверь,
Ведь он амбал, я...

Ты голоса лишен
И больше к нам не лезь! -
Так был вопрос решен
Палатой номер шесть.

Н.В.Невесенко