Много денег

Два зайца, волк, козленок,
Корова, кот, мышонок
Решили за границей отдохнуть,
И выправить здоровье как-нибудь.

Все чемоданы уж готовы
На всех напялены обновы
И деньги в трусики зашиты
Лишь путешествию сердца открыты.

Таможню зайцы проскочили,
Сотрудники лишь рот открыли,
Мышонок между ног пролез,
А кот за стойкой медленно исчез.

Но волк, корова и козленок,
Не выдержав позорных гонок,
Решили по закону все пройти
Печати в паспортах всем обрести.

Таможенник- бобер суровый...

Засмеялся Создатель …Он знал, что в веках
Проклиная судьбу и любовь
Будет маяться , Еву неся на руках.
Первый муж по веленью богов.

Он защитник и воин, и честен и смел!
Впереди только свет и мечта
Но понять и простить женщину не сумел
Видно так повелось не спроста.

Хитрым змием прокралась и встала стеной
Меж полами обида мужская.
Как бы было прекрасно, и мир был иной
Если рядом была бы другая.

Так давайте Адаму мы честь пропоем.
Ведь он первым без денег и чина.
Но по полной...

Я кучу денег заплатил
И в магазине на Лесной,
Бюст Черчилля себе купил.
Он предо мною, как живой.

С сигарой дорогой в зубах,
С серьёзным вдумчивым лицом
Он говорит мне: «Жизнь не ах,
Но ты ведь не был подлецом!

Ты жил для Родины своей,
Ты ей всего себя отдал.
Тебе весной пел соловей.
Не зря страницы ты листал,

Ведь книгой той, что так читал,
За годом год десятки лет,
Была та жизнь, чей пьедестал
Был бедам возведён в ответ».

Я часто Черчилля прошу:
«Уинстон, мы одни в...

Река...Да не вода,кровь пацанская,
Судьба...Да не его,а солдатская,
Мечта...Только жаль не сбудется.
А за что шёл в бой-
знаешь ли пацан?
Кровь твоих друзей,да и ранен сам.
Не за мать свою и не за отца,
Не за родину,а за что тогда?!
А за то пацан,что,там,на верху
Не смогли,козлы,денег поделить!
Из-за них твой друг не зажжёт свечей,
Сидя в тишине с девушкой своей...

Любовь ушла. Осталась пустота.
А ты, любимый, ничего не понял.
Я быть хотела рядышком всегда,
Твою ладонь держать в своих ладонях.
Но в памяти - лишь твой холодный взгляд.
Средь мерзлоты застыло мое сердце.
Любимый, ты ни в чем не виноват,
Я среди льда пыталась отогреться.
Любовь ушла, возможно, навсегда.
Моя душа от холода замерзла.
Ты волю дал несбыточным мечтам,
А я решила: ты влюблен серьезно.
Исчезла боль. Я больше слез не лью.
Любимый, я тебя давно простила.
Люби других, как...

По Новосибирской вдоль Сенкт-Петербурга...
За узкоколейкой – в рощице просвет...
-- Господа, сходитесь! – И ударил гулко
Выстрел невозвратный – и упал поэт...

Возле тихой рощи катится троллейбус.
Искрами контактов вспыхивает мгла...
Может потому Россия все болеет,
Что она Поэта не уберегла.

Клен осиротелый - поминальной свечкой,
А сентябрьский дождик - по Поэту плач...
В этой тихой роще, здесь, за Черной речкой
Мать-Россию в сердце поразил палач.

В веке-людоеде -- новые...

Огонь уносит много жизней,
Ни кого не пощадит,
Существует много мыслей:
Всех и сразу разорит.

Много жизней всходит в небо,
Много душ уходит в рай,
Многие не видят света,
Не всегда горит очаг.

В огне погибли многие,
Девяток нам известен.
Ну а остальные,
Как факт не интересен!

Девять девушек погибло...
Все они упали вниз...
Много нам не объяснимо...
Жили ровно, вдруг обрыв...

Вродь огонь пылал играя,
Вроде надобно сгореть.
Но все умерли летая,
Суждено им умереть!

Кружился мир в безумном беге,

рождались люди на Земле,

мечтали о любви и хлебе,

а кто-то, умер на заре...

Ушел, как жил... в борьбе... воюя..

не отстояв, свой дом и быт,

уплыл тунелем в даль седую,

оставив тело... пусть поспит...

Быть может, там, в краю небесном,

под белым ангельским крылом,

найдет он счастье... не в телесном...

и позабудет о земном...

Без пищи, воздуха и славы,

живет там, легкая Душа...

Там нет народов и державы,

богатства, денег...

Багровой струйкой жизнь течет размеренно,
Не замечая ни секунды ни людей.
И мы не знаем сколько нам отмерено
Прожить всего ночей и дней.
Когда стоишь на перепутьи,
Не знаешь правильно ль ты сделал шаг.
Но главное мы люди, не забудьте,
И жалко то что иногда в глазах есть страх,
За то что потеряешь что еще не найдено,
За то что денег больше у кого то в кошельке,
Мы в зависти утайкой убиваемся,
И мы спокойны только лишь во сне.
Но жизнь багровой струйкой так размеренно,
Не замечая ни...

Отстроиться от суеты сует,
Покрасить белым окна, двери, стены
Без денег, босиком уйти в Тибет,
Дождями смыть потоки грязной пены,
Что льёт орава хитрых дураков...
Но всё же, наполняя ядом вены,
Найти противоядие. И вновь
Поверить - неизбежны перемены.
Хоть вряд ли ангел с громовой трубой
Пройдёт по этим улицам бесстыжим,
Мы сами принимаем главный бой -
Всё вытерпеть. Остаться здесь и выжить.