Мне бы счастья

А я все так же, вечером готовлю ужин,
Посуду мою, со стола стираю.
Мне одиноко, мне кто-то очень нужен,
В пустом, безлюдном доме я страдаю.

И вечерами, за просмотром фильмов,
Я отвлекаюсь, от забот дневных.
Мне одиноко, очень даже сильно,
И с каждым днем - сильнее остальных.

Я сильный, сделать даже все смогу,
Решу проблемы, глядя им в лицо.
И в жизни этой вряд ли пропаду,
Но одному остаться - тяжело.

Мне одиноко, с каждым днем сильней,
Где спутница моих прекрасных дней?

Жизнь моя, разноцветная.
Ах, люблю ромашки я, придорожные.
Смотрят в мир все приветливо.
Мне бы так суметь прожить, да всё ложное.
Да под чёрными метками.
Ох, как трудно быть всегда осторожною.

Глупая, всем открытая.
Репейники льнут, колючками колются.
Сплетнями вся обвитая.
Им волю дай, забьют радостно кольями.
Я не хочу быть нытиком.
Но всё чаще бывает очень больно мне.

Там, внутри, за грудиною,
Растёт ком едучий, твёрдокаменный.
Осень пришла, паутина.
Сгорят пусть печали...

Не знаю я, постиг ли ты любовь?
Однажды,..
Страстную и нежнуюТакую..

Прости,..
Ты чувствами по жизни управлял
И никогда не умирал
Тоскуя.

Но ты молчишь,..
И в эту тишину, столь роковую
Кричу душой тебе я:
-Нет, ты не любил!

Ты не страдал,
Не мучился напрасно
Ты лишь умел жалеть,
Когда с девчонкою дружил.

Мне жаль тебя…
Ты много потерял, напрасно прожил,
Весь тот отрезок жизненный,
В котором верил, что любил.

Однажды потеряв, боюсь я повторенья:
Душа опалена давно -
Погиб жених черной весной...

Любви нельзя забыть былые наслажденья,
Хотя прошло лет тридцать пять,
Я повернула взгляды вспять.

И, обновив воспоминаний впечатленья,
Сегодня, словно в страшном сне,
Боюсь повтора горя... Нет!

И страшно снова! Гложут душу мне сомненья:
Любимому грозит бедой
Опасная болезнь... Постой!

Господь! Будь милосерд! Не дай нам расставанья!...

Стоит заброшенным мой сад.
Он опустел. В нем жизнь застыла.
Там по камням сбегал каскад,
цвела сирень и пахла слива.

Зимой на ветках снегири,
казалось яблоки Эдема,
сидели рядом... Не смотри
так на меня - пустая тема.

Мне нечего тебе сказать.
Да, помню, было. Да, любила.
Но это ты закрыл тетрадь.
Нет слов, уйди. Я не простила.

Я – металлург и знаю печи,
Они - не для закалки строк,
Хотя, рецепт, известный, вечен,
Но, стерва - жизнь даёт урок.
Проверь, все записи застолья,
Там, где, ты, тосты объявлял,
На лестнице, по доброй воле,
Уже лезгинку танцевал.
Скакал и плакал и, в надрыве,
Ты покорял сердца, чудак!
Не понимая, всё остынет,
И станешь сам - себе, как враг!
Просторно ль сердцу, там - в неволе,
Свободней ль взгляду, без любви,
Не вынесу безумной боли,
Мне трудно без тебя, пойми!

Мы оба стояли молча,
Ты снег разгребал ногой.
Я знаю, ты любишь очень,
Но мне по душе другой.
Ведь сердцу, мой друг,
Неприкажешь,
Ты сам это должен понять.
Ну, что ты на это скажешь,
Или будешь молчать?
Метель завывает и вьюжит,
А мы всё стоим и стоим
Устроен наш мир неуклюже,
Кто любит-порой нелюбим.
А я вспоминаю другого,
Второго такого уж нет.
Не нужно судить меня строго,
Я тоже люблю, а он-нет!

Когда сжимает сердце боль
И на душе тоска,
Я понимаю лишь одно
МНЕ ПЛОХО БЕЗ ТЕБЯ!!!
Я вспоминаю ночь, когда
Мы встретились с тобой,
Твои глаза свели с ума,
Украли мой покой!
И день за днём, за часом час
Готова я сейчас,
В глазах твоих тонуть опять,
Не смей меня спасать...!

Далёкий край уютнейшего детства,
диабаза профиль с тенью зеленоватой,
поющий ручей в переплёте лестниц,
жизнь со привкусом сахарной ваты.
Яркая птица с горделивой осанкой,
в диссонанс с красотой вступивший голос,
часто приятное глазу иное с изнанки,
так на ощупь не мягок конский волос.
Светлячок на ладони — осколок, упавший с неба,
не звезда — ощутимый, весомый тактильно,
там в аллеях заплутать хотелось так сильно,
в дивном царстве, живущем под покровительством Феба.

В старом парке...

То ли лампы – тусклые, то ли стены – грязные:
Неуютно, пыльно, ни присесть, ни лечь.
Чувства неопрятные, а мыслишки праздные –
Всё о том, как сбросить камень с хилых плеч.

Может – обстоятельства, может – настроение,
Только мотивация беспробудно пьёт.
Няня! Мне бы в кружку «Чудного мгновения»…
И настойки вереска – капель двадцать – в мёд!