Млечный огонёк

Вторая половина января,
Морозная вечерняя заря
У горизонта догорала в полумгле.

Слыхали звезды, Млечный Путь слыхал,
Как ангел в небе тихо напевал,
И женщина смеялась на земле.

Был не обычный, а Татьянин день,
Она шагала, обгоняя тень,
Снежинками закатными пыля.

В подлунном мире было все прекрасно,
Сегодня небо было ей подвластно.
Но во сто крат любимее – земля.
1978г.

Бессонно веду глазами,
Не обращаясь к врачам.
Стихи о Прекрасной Даме
Читаются по ночам.

Восторги не устоялись,
Кругом идет голова.
Вроде, какая малость,
Просто шепчу слова.

Тихо луна качается,
Млечная спит река.
Кто-то мне улыбается
Из своего далека.

Аист уснул на крыше,
Звездный умолк причал.
Голос я этот слышал,
Эти глаза встречал.

Трепетом переполнится
Мною забытый год.
Очередная бессонница
В прошлое уведет.

Мучаюсь не напрасно я
Долгими вечерами...

Коснётся солнце
западного склона,
будто по струнам
проведёт рукой душа,
и Млечный Путь
затянет небо илом.
Твой слух доверится
свирели февраля,
и упадёт в метель,
как листья в воду.
Там,
за причалом городских огней –
бесцветная лампадка дня
безмолвно догорает.
Там,
где никто уже не ждёт –
над белым полем
просыпается луна,
и снег молчит,
как тени над могилой.
И сквозь бессонницу дороги,
сквозь столетья –
ночь освещает жемчуг серебром,
пустыней дышит ветер,
след теряя...

Любовь, как формула Души,
со страстью не имеет ничего.
И если ищите вы страсть, то вам – в другие двери.
За ними вы растратите Огонь Души, питая эго.

Но мой Учитель, как же я Тебя благодарю
за Твое стойкое молчание,
что многому меня так научило,
заставив измениться.
О, сколько надо было умирать,
чтобы в Себе родиться.

Подстреленною падать птицей,
из пепла восставать и проникать в обитель Сердца
и камнем падать вновь…
когда нам вспарывает нож судьбы
под кожей сердце...

Будто вправду какая потреба,
А луна безотказный магнит.
Он глядит в это звёздное небо,
Удивительно долго глядит.

Вечер тих без конца и начала,
Откричали своё поезда:
- Вон звезда голубая упала!
Сыт не будешь…
Упала звезда.

По лесам незбывно и строго
Осень жжёт запоздалый костёр:
- Млечный путь как земная дорога…
О земные мозоли натёр.

Шёл бы спать, нету отдыха краше,
Чем стоять да от скуки неметь:
- Посмотри, как бездонная чаша
Это небо…
Чего там смотреть?
1992г.

Поднялся ночью я на горы
И в космос устремил свой взор.
В его бескрайние просторы,
Где звезды ткали свой узор.
Туда, где солнце и планеты,
Метеориты и кометы,
Туда, где Марс и где Юпитер.
Где жизни смысл и час открытий,
Холодный мрак извечной ночи
Нам все открыть, наверно хочет.
Где спутники, антеннами виляя,
Летят планеты огибая.
Где бесконечные просторы,
И млечный путь повис, как шторы,
Как будто, что-то закрывая,
От взглядов глупых укрывая.
Мы все, богач, философ, нищий
В...

Идти по млечному пути
Навстречу пламенной звезде.
Наперекор Судьбе найти
Себя как золото в руде.

Ставь тверже ногу, женщина, иди,
Ступай смелей по этой снежной стыни.
Пускай твои сомнения в груди
Пульсируют огнями звездных линий.
Я поддержу тебя за локоток,
Пойдем вдвоем – ни всхлипа и ни стона.
И с бахромой подаренный платок,
Заблещет, как державная корона.
Скрипит, скрипит в ночи земная ось
И Млечный Путь, как белизна бумаги.
Нам жить на этом свете довелось,
Спочтем за счастье, не прося о благе.
Ставь тверже ногу, женщина, иди,
Моя опора, легкое дыханье.
Еще не знаю, что там...

Любовь влилась, но мы
Беречь её не стали,
Она в пространстве тьмы
Опять среди печали.

Какой-то Млечный путь,
Вселенная потери.
Не вышло "как-нибудь",
Даётся всем по вере.

Разлучная змея,
Плюющаяся ядом,
Шипит, теперь нельзя
Нам встретиться и взглядом.

Поэтому всегда
Храни то что имеешь,
И может жизнь тогда
Поймёшь, когда прозреешь.
-
Сергей Прилуцкий, Алатырь, 2015

Вновь летит Азазель, пировать
Ангелки собирают калечных,
Будем тусклые розы срывать,
Петь и биться в терновниках млечных.

Сей путрамент и был золотым,
Дышит ныне шелками июля,
Ах, доднесь над письмом извитым
Плачут мертвые чтицы Эркюля.

Тушь с ресниц белых дев претечет,
Звездный мрамор навек сокрошится,
Нас увиждит седой звездочет,
Яко вечность чернил не страшится.

.
Четыреста восемьдесят восьмой опус


Кто обоженный, чад вспоминай,
Яств хватает и вин всефалернских...