Мистический

Тает золотом горизонт.
До причала последний шаг
по окрепшему льду декабря.
У причала живёт печаль,
словно чёрную песню поёт
одинокое сердце воды.
У причала душа, как лёд,
и серебряный холод звёзд,
разбиваясь осколками волн,
тихо гаснет в его глазах,
словно шепчет снежная пыль
над седой головой декабря.
У причала душа, как тень,
и с последним дыханием дня,
лишь она будет помнить тебя
на остывшем береге дня,
под свинцовым блеском луны,
где свернулась волчицей ночь,
истекая...

Сверкает куполов под солнцем медь,
На кучах мусора растаяли сугробы -
Безликие вдоль улиц небоскрёбы
Не прочь румяный солнца диск задеть…

Нет у сезона никакой гуманности -
Преддверие Христова Рождества!
Бесснежье губит стимул торжества,
А снег пока в мистической туманности…

В декабрьской аномалии природы
Порыв деревьев распушить листву…
Пусть сыплет снегопад по волшебству,
Или на снег скупятся неба своды?

Владимир Зайченко
================

Под сонным блеском
зимнего огня
стонала вьюга,
будто билось сердце
поверженного льва,
и над рубцом луны
вздыхала полночь,
вторя сотням мудрецов.
Холодной тьмой,
как материнской лаской,
укрыло небо
колыбель твою и боль.
Под африканской маской
ночи
вечный страх
тебе дарил дыхание и жизнь.
И слёзы таяли
на простыне дороги.
И кто-то там,
смотрящий сверху вниз,
поглаживая ветер, улыбался.

Я погружено для выживания
В мир блаженства и страдания.
Проходя сквозь испытания,
Найдём ли жути оправдание?

Читаю «Книгу перемен»
И душу мне морозом студит –
Она стремится встать с колен:
Я знаю, что «Хулы не будет».
Что мне какая-то хула
И кто из вас меня осудит?
Я никому не делал зла,
А потому «Хулы не будет».
Над головою неба синь,
Вокруг меня чужие люди,
Но отвечает мне И-цзин:
Верь, человек, «Хулы не будет».

Что два пути у нас -
Смириться и признать
Или отвергнуть и восстать, -
Лишь этой Новой Вести
Из "Новостей" вам не узнать.

Облака летят по небу быстро,
Как дельфины.
Значит, так они гонимы.
Если бы без ветра облако летело,
Тогда было бы оно какое-нибудь тело.

Непогасший костёр я
У дороги в чужой сон.
У тяжёлых копыт дня
Исцарапаных ковылём,
Истоптавшихся на ухналь,
Побелевших от ранних рос
Разьедающих плоть и сталь,
Сохраняющих лики звёзд...

Пьёт жеребец дня,
Плечи гудят от глотков.
Красный брусок языка
Бьёт по щербинам зубов.
Сыпятся на траву
Искры с обугленных губ,
Гулко в бессонную тьму
Сердца могучего стук...
Выпьет меня до дна
Ноздри воткнув в золу.
Белой плитой лба
Мягко толкнет тишину.
Гривой завесит глаз
Тлеющей и до...

Уже нет сил
Жить
Просто человеком,
Уже повсюду
Брезжит
Мир иной.
Ещё не видим,
Но уже
Грозит намёком,
Так, будто некто
Корчит рожи
За спиной.

Так мы и уходим, как пришли,
Маленьким обиженным ребёнком.