Мистическая лирика

Мы все привыкли видеть Лик Марии
с печальными глазами в образах.
Всё знала Мать о сыне, о Мессии,
мы видим скорбь и боль в её глазах.

Но в Вифлееме я увидела другую,
совсем другую Богородицу-Марию.
Нигде не видела Икону я такую,
где улыбается Мария,мать Мессии.

Она конечно знала всё о сыне
и что Иешуа распят будет потом.
Но счастье материнства и поныне
мы видим на окладе золотом.

Нам улыбается Мария с той Иконы,
держа с любовью сына на руках.
И пусть нарушены иконописные...

Горбушечка хлеба,
зелёный лучок,
С дымящей картошкой
на всех котелок...
Ну, кто же из нас
не сидел у костра,
На звёзды смотрел
или пел до утра ?!
То юности пылкой
пьянящая чаша,
И нет той поры,
чтобы лучше и краше!
И пить по глоткам бы,
тянуть наслажденье,
Но пьём мы всё разом,
откинув сомненье.
Поры беззаботной
хоть каплю б сейчас -
Хранили б надёжно,
как ценный алмаз.
Но время без жалости
нам говорит:
Храните огонь,
что СЕЙЧАС в вас горит !
Не...

Ах, июль! Ты медовый бальзам…
Ливень… солнце… брусчатка… обновки…

И лучами нам бьют по глазам
в тесных юбочках
женские ножки.


И щекочется что-то внутри…
Может, жизнь
запасная
какая?!

Раз-два-три… шепчет вальс…
Раз… два… три…
кровь по венам танцует…
порхает…


В летнем сердце — ликует Париж…
Я влюблен. Так легко и нелепо.

Я, ей-богу, готов воспарить…
Я, серьезно — готов.

Дайте небо…



+

Майкл Томас Космика
книга стихов "В РЕБРАХ СЛЕВА..."
Часть 3...

Ты опять называешь меня Королевою Снежной,
а себя бедным Каем,который во власти моей.
Только знай, что могу быть и я очень милой и нежной,
только много обмана встречала в судьбе я своей.

Жизнь меня молоком обжигала и очень горячим
и теперь я боюсь даже просто стакана воды.
К нам любовь прилетает обычно чувством незрячим,
повороты крутые бывают у нашей судьбы.

Может лёд весь растает однажды в холодной душе
и тогда обогрею, и жарко тебя обласкаю.
Но пока, что уволь, не могу я...

Страшны немощность и дряхлость,
Безысходность старости.
Временная грань,что наглость,
Сотворяет пакости.

Разжижает клетки тела,
Беспокоится душа.
Роковая грань безделия,
До чего же жизнь дошла.

Море выпитых настоек,
Море съеденных лекарств.
Море каторжных устоев,
Море судорожных мытарств.

Завершают цикл жизни,
Как грибы на пне растут.
Всевозможные болезни,
Корчив тело,тут и тут.

И не в силах тело биться,
И не в воле смысл здесь.
Сквозь заслоны не пробиться,
Хоть из...

Давно, отец, ты там, где бирюза,
Там, где печаль не капает слезами.
И голубые добрые глаза
Сегодня стали просто небесами.

Как мы сейчас безмерно далеки!
Хотя – лишь смерть всего-то между нами.
Последние погожие деньки
Последними твоими стали днями.

Бьет в сердце боль десятками зубил,
Но вижу я, затерянный в кочевьях:
Ты в тех зверях, которых не убил,
И в тех – тобой не сломанных – деревьях.

Пусть ты сейчас без мускулов и жил,
Пусть над землёй витаешь лёгкой тенью,
Ты с...

А влюбиться — всегда означает:
то суму выбирать… то престол…

И не бублики трескать за чаем.
А отчаянно встать
на костер.


А влюбиться —
В ХЛАМ С ТЬМОЮ РУБИТЬСЯ!!
И судьбу свою кровью писать.
И плечами на Крест торопиться.
И душою к гвоздям поспешать.


И гореть на чумной верхотуре…
И дышать… и молиться — рывком…
И к молвой переплюстнутой Дуре
выйти Принцем…
Ну, да… дураком.


Феофан и Арина…
Но вскоре
на любовь ненормальных двоих
обопрутся —
и Небо, и Море...

Расскажи мне под дождь о любви…
Затащи меня в яркие капли…

Только ты. Только я. Визави.
Да еще некий чертик
лукавый.


Пусть он — тщательно нас охмурит…
Пусть бездонно
друг к другу привяжет…

Ливень!! Льются на плечи миры…
И в глаза. И за шиворот даже.


Не спеши…
Нам нельзя убывать…

Листопадной шальной наготою
выстлан медленно-мокрый бульвар…
Ад и рай — уж давно наготове…


И мужчина отыскан тебе
в этой странной кафешной эпохе
крепче — самого крепкого кофе...

Cнова утром туман, значит, солнце ещё не сдалось,
осчастливит к полудню назло всем текущим прогнозам.
Значит небо не станет темней от беспомощных слёз
над опавшим листом златокудрой недавно берёзы.

Знаю, срок есть всему...И пульсирует клёна ладонь
предпоследним теплом, сохранив его каждой прожилкой.
Я на память возьму этот маленький дерзкий огонь
от осенних щедрот... в пику зимней холодной ухмылке...

Когда душа простужено хандрит
от надоевших ей дождя этюдов,
когда печаль собою норовит
наполнить счастья дивные сосуды,
когда совсем не пишутся стихи,
как будто от меня они устали,
и мысли все, и рифмы, и штрихи
вспорхнули вдруг и улетели стаей,
я тоже вслед за ними полечу,
подальше от дождя и от простуды...
Надеятся на чудо я хочу!
Хочу надеятся? нет! верю в чудо!