Мыс горн

На горной вершине мне хорошо
Нет никого
Свистит
Лишь ветер
И луна сквозь облака
Тускло, прямо в глаза
Светит
Вот -
Одинокое дерево мое
Растет
Как и я – одно
На всем белом свете
На этой горной вершине
Дышать мне легко
Много здесь ветра
Даже в сумерках
Видать далеко
А вот и звезды
Неба дети
Подняв лицо – жду
Чего жду…
Рассвета

Маяк-гора и кружева берёз,
Махровость лиственниц и елей,
И нагота, щемящая лесов. От слёз
Берёзовых и сладких ствол розовый,

Сок капает в сосуд, пчёл гуд,
Слетелись лакомки и мухи тут.
И клёкот коршуна, пить просит,
Дождь моросит и тучи водят

Хоровод. Прозрачна кисея,
Невидимых одежд, и почки
Набухают, просыпаются деревья,
Трава незримо лезет, прилавки

Зеленеют горные и воздух густ.
Туман разлёгся увальнем, мост,
Прозрачная и мелкая река, лёд
В берега вцепился...

А следом за осенью будет зима.
И так без конца до скончания века…
Природа похожа на жизнь человека,
Где старость в конце укрывает дома…

А следом за снегом настанет тепло.
Природа похожа на жизнь человека…
Кружатся года, как в огнях дискотека…
Но светит надежда кому- то назло…

ЛЕС

В.С.БАСАРАБУ.

Лес надо чувствовать и видеть…
И оживут в нём чудеса.
А равнодушием обидеть-
Как слёзы на листве- роса…

Густые ветви над тобою
Всегда, как руки в жаркий день…
Ручей прохладною...

ШОКОЛАДНЫЙ КОРОЛЬ

За горами, за лесами, за чудесными долами
Шоколадная страна берег моря заняла.
Из отборных шоколадин
Там дворец построен ладный.

И Великий Шоколад
Там на троне править рад!

У него Премьер-министр
Трюфель, преданный артист.
Первым он всегда с утра
На ковре у короля.

Задаёт король вопрос:
- Как стране моей спалось?
Тот всегда ответить рад:
- Сладко! О, Великий Шоколад!

Из большого сундука
Доставал король тогда
Шоколадку для льстеца.
Вмиг её Премьер...

На склоне жизни знанием любви –
Воспоминанья.
На память сердца чувств благословенье -
Святая юность.
Святая юность – слов благих
Уста живые
На сердце столь же непослушном
И утомлённым.
От прошлых лет, как выгод, отступиться.
Я в сумерках души ищу иное.
И вам рука моя – руки не прячьте,
А только слёзы прячьте, только слезы.


* * *

Я знаю музыки слова
Они слышны мне не всегда,
Но удивительно красивы,
Так неожиданны, так милы,
Что, кажется, не существуешь,
То одичаешь...

Ты проверяешь меня на Любовь,
Как на кровь, которой можно Вселенную переписать.
В огненном безмолвии Любви устоять может не каждый,
Но только воскресший однажды.
Я принимаю Твое испытание,
потому что Ты – мое Знание.
Твоя рука лежит на моей – значит, всё хорошо.
Я ученик Твой и через годы мы идем вдвоем.
Зачерпнем в ладонях чистой воды
И по камням поднимаемся Вверх,
Где не видно пути, но нежность вечной Любви
Не дает сгинуть нам.
И звуки гармонии отогревают замерзшие души...

Байкальская осень диковинно прекрасна и ясна.
Прекрасная царевна Осень сияет и искрится
В убранстве разноцветья ярких красок
Чарующе прекрасных, в прозрачном воздухе природы.

Синева лазурных вод Байкала спокойна и чиста
Под небом серебристо-голубым, окутанным
Позолотой бирюзы белесой и туманной дымки,
Освещенной ярко-золотыми лучиками солнца,
Проходящими через туман серебряно-осенний.

Величественно возвышенные горы с пологою вершиной
Над синевой Байкальских вод стихию моря...

Осенняя природа загадочно прекрасна
И сказочно красива на берегах Байкальских вод.
Осенняя Байкальская природа чарует
Своей милой и лучезарно-дивной красотой.

Бескрайние просторы вод Байкальских
Прозрачны и чисты, как синева небес,
А Байкальский воздух свеж и светел
И слегка дрожит он на ветру осеннем.

Воды Байкальской синевы прозрачностью
Своей зеркальной отражают солнца шар и
И золотой багрянец лиственно-хвойных изумрудов.

Небеса, что над морской стихией распростерты...

Прокричала метель за окном,
будто в дом постучался огонь,
чище света озёрных волн,
чище шёпота горных вершин.
Сквозь туманную белую степь
будет ночь тебе долгая петь,
будет иней играть на стекле,
словно звёзды над горной грядой.
Обогрей, обогрей, обогрей
под багровым теплом фонарей
своё сердце, слепое, как дым,
потерявшее счёт своих дней.
Отпусти, отпусти, отпусти,
сквозь мелодию белой тоски,
день вчерашний – пыль и песок,
его имя отныне, лишь весть.
Будто искра зари, будто...

Мы кровавые реки прешли
Из живой и со мертвой воды,
И не стало нас видно с земли
До рождественской первой Звезды.

А как всходит она в багреце
И под Божией твердью парит,
Каждый мертвый цветок на венце
Иисусе трепещит-горит.

Ах, нетленны разводы сия,
Будут горние краски пылать,
И тогда мы явимся, лия
Во терницы багряную злать.


2

Кровавой тернию увиты,
Не зря сквозь крови благодать,
Посторонимся адской свиты,
Чтоб к Иисусу возрыдать.

Горят черницы золотые
И рдится...