Мировая поэзия

Свобода – сердце поэзии, данное нам однажды, но позабытое –
мечта на руинах времени – солнечный холод осенней листвы –
я пытаюсь собрать ее опыт (как мозаику) – причину – страдание – вид
ее алых крыльев в рассветно-закатных стаях небесной любви –
что, также, есть слов океан, ведущий свои горизонты сквозь небытие
к открытию пасмурных звезд поздней осенней флейты.

Рояль рассыпАлся, восторгом, на ноты
Под пальцами девы, совсем молодой.
Он был староват, он устал от работы
И вот, удивлённо, пылал под луной,
Повиснувшей в зеркале сыром голландским.
В глазах пианистки светилась мечта.
О ком? Неизвестно. Быть может, о франте…
«А вдруг, обо мне?» - умилялся простак.
По клавишам, стёртым, бежали мгновенья,
Возникшей нежданно поэзии чувств.
Рояль, испытав экслюзив потрясенья,
Сфальшивил в аккорде, зависнув чуть-чуть.

Слезы рябины в окне.
Мышью летучей плавает взгляд по стеклу.
Потенциальной энергией снов
хлябь небосвода схоронена заживо.
Сырость обоев сроднилась с дождем.
Шелк паутины в углу
ловит хорал сквозняков
многоэтажных.
Эхо, промокшее эхо, упало в прихожей,
эхо солнечной браги.
В зеркало, в тусклое зеркало
смотрит туман дверного глазка.
Вселенная расширяется дрожью,
сужается до размера огня
в камине. Вектор,
сломанных ветром цветов, нарисовал на песке
прибой.
Дневник подытожив...

Эти строфы не накормят бедняков
Ими не согреются замёрзшие сироты
Справедлив мир бумажных игроков
Цена ему – плевок мокроты.

Эта рифма не нужна
Она не нефть, не газ, не героин
Поэзия должна быть наивна и глупа
Как против смерти карантин.

Давно можно продать всё-
И мать, и совесть, и любовь
Интересно
Что держит мир ещё
Что даёт людям жизни кровь?

Повара на кухне Бога
Наверное, знают, где соль
Всего на свете много
Но правит всем - боль.

Хрупкий, песочный тростник, считывающий соломенным лезвием
движенья воды, переливы пурпурно-синего ветра,
слушающий, как гипсовый полумесяц черпает из худосочной реки,
изрешеченной звездами, винно-сребристый ликер, бальзам ночного аптекаря,
веной души во мне, в человеке с забинтованным сердцем, с бездной
вопросов к псалтырю в кармане на голое тело, со взглядом зеркальной рыбы
в изогнутой угольной арке радуги ночи; во мне –
несет в этот мир, своим шерстяным гулом, кружева отражений...

Притча - особого рода поэзия,
(Не лазера луч и не критиков лезвие),
Где тонкий анализ, как радужный свет,
Даёт ненавязчиво мудрый совет...

A1
Искусство – это индивидуальность;
поэзия – это неуловимое;
слова – маленькие идолы человека.

A2
Бессмертие – это усталость;
бессмертье в искусстве –
ответ на вопрос: есть ли жизнь после смерти?

A3
Мудрость столетних войн – один мазок кисти,
одна нота, оттиск одной строки
в поисках мира.

А4
О, мир, тяжелый труд счастья –
долго зреющая мысль –
переношенная любовь осенних картин.

А5
Болезнь – это размышление;
потеря – поиск себя –
пока мы спим и видим лето снов...

А главное не слушать рецензентов, тем
лучше для тебя и дела, шедевра не испор-
тить им, вот в этом соль и суть, тех стран-
ствий в стране, что многим недоступна,
как просо, сор и риса ложка, найти не
просто тот кусок, что лакомен,…….. что
присох, к той истине, поэзией зовут,
«ау, я тут», подаст сигнал, услышат то не
все, беда в разводах, тех облаков, что
рядом не прошли, не создали, всполох,
как тот чертополох, что зацветёт и привлечёт
писца, что шкуру об него почешет и...

Меркнет молью молитва моря,
Самая синяя, самый соленый сапфир,
И кажется, кричит киноварь
Закатной золы, завуалированная
Под пожар песка и памяти.
Ритмом разлитой ртути
Возятся волны с ветром,
Ленно-лиловой лепниной льются
Горизонты гор громовых, гребни
Древних дольменов. Дымок
Кипарисов капает с кистей
Аллей. Аллилуйя! Аллилуйя!

Тяга таверн, теплая тушь теней,
Звездные зори звенят зазеркальем,
Свесившись сонной солью
На набережную нуара.
Чарки чаек черпают черный
Воздух...

Когда приходит вдохновенье
Его не трудно распознать,
В душе трепещится волненье,
Тогда берусь я стих писать,
И мысль, опережая слово
Легко ложится на листок
И не могу сдержать я снова
Поэзии моей «росток»,
Откуда взялся, кем посажен,
И как его не потерять,
Вдруг день придёт, когда однажды
Я не смогу стихи писать.