Мирный атом

Колыбель и Кормилица наша,
В одночасье взрастившая нас,
Сколько сделала нам ты поблажек,
Предающим Природы Наказ?!

Потому вот отрадно дороже
Мысль о лучших твоих сыновьях -
Дочерях, так душевно пригожих,
С их способностью дух вдохновлять,

Что теплом своим мир ободряют
И надежде пропасть не дают,-
Средь невзгод, разгулявшихся стаей,
Строят мирно тепло и уют!

Учат нас одолеть свою слабость
И поверить в себя вновь и вновь,
Отыскать в каждом светлую радость...

Он пошел по берегу
Моря Галилейского,
А за Ним толпой народ...
Все, кто свято веруют
В истину библейскую,
В чистоту прямых дорог...

ПР:
А за ним спасенье всемирное,
Он умен и прост,
И научит Он, и помилует
Иисус Христос!

В море солнце пряталось,
С неба звезды падали
В полноводный Иордан.
В реку горя, радости,
Напоить не надо ли
Тех кто жаждал и страдал?

Жглись костры терновые,
Люди мирно слушали
Речи светлые Его,
Познавая новое
Принимая душами
Покаянье и любовь...

- "Скажи, Василь Иваныч, честно,
За жизнь свою хотя бы раз
Ты девушку с подругой вместе
В каком-нибудь укромном месте
От изнасилованья спас?"

- "Да было как-то раз такое"..
- "А как? Тебе кто пособил?"
- "Да нет, с наганом под рукою
Без воплей и без мордобоя
Обоих я уговорил.

Вот так и Фурманов из штаба
Спасает, Петька, нас с тобой.
Веду себя при нём как баба...
Но если в мировом масштабе,
Я красный, а не голубой.

Порубим белых мы, как редьку,
И мирной жизнью заживём...

Теперь ты знаешь, здесь я не одна –
со мною дождь, переходящий в вечер.
Моей любви болезненная дрожь
торопится обнять меня за плечи.

Я не одна – со мной моя печаль
разлук с тобой и ломаное небо,
твой серый зонт, которому так жаль,
что он однажды нас невольно предал

в прихожей пролежавши целый день.
Мы помирились, я и он теперь
почти что закадычные друзья.
Конечно, жаль – ты выбрал не меня.

Она милей. Мне скоро тридцать восемь.
А за душой лишь глупые стихи
и юность...

Пришёл я к терапевту
На плановый приём.
Не много пациентов
Точней сидим втроём.

Минут через пятнадцать
За доктором зашли.
На наше возмущение
С собою увели.

Мы все в оцепенении
Глядим безмолвно в след.
Ведь мы всегда в терпении
Вон сколько уже лет.

Подходят пациенты
И очередь растёт.
Сидим совсем не зная
Когда же он придёт?

На все вопросы наши
Сестра даёт ответ.
Ушла,..не знаю,..ваши,..
Ждите или нет.

Взглянул я на мобилу
Чтоб время уточнить.
Сижу уж больше часа...

Что будет дальше?
Кто скажет мне?
Нервная рябь воду колышит.
Кому прокричать о том, что хочу?
Кричи, не кричи - никто не услышит.
Будто картонные люди кругом -
Даже в глаза смотреть противно.
Хватит ли сил оживить этот сон?
В сей суете ничего не видно.
Мёда отведав, тошнит от тоски -
Патока сводит оскоминой горло.
Как же раздвинуть эти тиски?
Как же вздохнуть мне грудью полной?

30.05.11

Жонглёр настроек мой хороший.
Он может нежно тон задать.
Ну, и любое настроенье на...

Звёздно-лунным тату ночь украсила плечи,
чтобы проще глазам привыкать к темноте.
Где-то новых людей крестит новый Предтеча,
понимая, конечно, что и эти не те.

Где-то ждут сентября одинокие парты,
под неоновый блюз мирно спят города…
А нелёгкий наш путь всё змеится по карте
от «Что было – прошло» до «Бог знает: куда».

Увы, приходится принять
жестокость старых, горьких истин:
в небытиё последний листик
осенний ветер унесёт.

Увы, приходится сдержать
истошный крик вселенской боли:
«Скажите, люди мне, доколе
терзать вы будете свой род?!»

Увы, приходится признать,
что волк овечкою не станет,
и лев свирепый с робкой ланью
бок о бок мирно не уснёт.

Кровь, ненависть, предательство и лень-
Всему научит преисподней зверь.
Родного сына направляя в бой за тень,
Земного хаоса подарит канитель.

Порывом темного сознания пригрев,
Младенца выпестовал адский гнев.
Взрастил чернейшую науку - ложь,
Ты, человек, в нем правды не найдешь.

Красивые иллюзии создал стервец,
Бросая жалости кровавленный конец.
Младенца подкормили стоны слуг,
На лицах милых некогда - испуг.

Страсть и позор повсюду, тут и там
Все прячут серебро и злато по...

Безжизненная плоть
скитается по мукам в мире.
Скупая,
арендуя,
грабя…
человеческой души квартиры.

Изношенная страсть
на солнце ярком тлеет.
Дрожа,
бранясь
и огрызаясь…
плоть в ее объятьях млеет.

Слепой экстаз
руководит бездушной страстью.
Томленье,
стоны,
вожделенье…
тоже в его бренной власти.

Заносчивая гордость
с плотью ходят наравне.
Толкаясь,
ненавидя,
жадно…
сосут экстаз вдвойне.

Прелестнейшая ложь
по людям мирным ходит.
Скрываясь...