Мир мой

Я обниму весь мир.
Мир обнимет меня.
Впереди - бездна.

На слайды, на куски на файлы, как тузик грелку,
разорвал он мир, а все кричали, художник и
творец, а я скажу вредитель, озорник, шалун, за-
чем стараешься, валун, осколок сновиденья, со-
пишь, и пот со лба рукой стираешь, сучишь, сло-
ва и понимаешь, что блажь, фантазия, враньё,
что мир другой, он лучше, а копии стопой, все
сложишь и в интернет по полкам и разложишь,
(бахвалиться и хвастаться мастак),да всё не так,
всё проще, мир целостен, он поле, он среда, а
ты бессмыслица и заумь...

В минуты слабости мы предаем друг друга,
Минутой слабости оправдываем грех.
Тебе не вырваться из замкнутого круга,
Душою слабый, грешный человек.

И мудрым был один поэт,
Сказав, что счастья в жизни нет.
За призраком всю жизнь бежим,
А не найдя его, грустим.

Мир непонятный, мир жестокий,
Мир полный дружеских измен.
Сегодня - друг, а завтра - кто ты?
Не знать бы этих перемен.

Ткань Реальности ткал,
Ткач Небесный, создав мир-узор Гобелена.
Нить бессмертной души, Он зачем-то сплетал,
С нитью тела, что в мире конечно и тленно.

Дал Он волю свои, нам узоры сплести,
На участке своём Гобелена.
Только тленного тела, конечны пути,
Его жизнь пролетает мгновенно.

И опять нить души, с нитью тела другого,
Ткач сплетает, возможность давая,
Душе телу дав свет, попытаться в нём снова,
Свой закончить узор, этим тело и мир очищая.

Только телу мешают желания плоти...

В среднем мире у самой высокой скалы,
Человек весь обугленный жил.
Вместа сердца лишь горстка золы,
Сердце сжёг в нём неистовства пыл.

Он когда-то жил в мире людей,
Был как все — человеком обычным.
Не слабей был других, не сильней,
Но умел по ночам звёзды слышать.

И однажды Неистовства песню услышал,
Её звёзды поют один раз в тыщу лет.
И неиствуя, стал он повсюду всем лишним,
И в мир средний его поманил чёрный свет.

Средь людей он не сдерживал чувства,
Распалив их неиствовстом...

Как страшен мир, когда нет чувства!
Когда на сердце лёд лежит,
Его не греет и не нежит
Стиха ритмический язык.

И заповедной глыбой вечной
Не манит он любовь собой.
Беседой строгой и помпезной,
Всем говорит - постой, постой!

Не суетитесь, и не бредьте -
Смешные чувства горячи.
Вас всех здесь ищут и находят
Обид холодные ключи.

Напьёшься горечи и боли,
Потушит сердце свой огонь…
Забудете про мир и счастье,
Оглохните от птиц весной.

Не зацветёт уж больше сердце,
Как солнце...

Подарит мир за откровение,
Удар, плевок, непонимание,
Людей насмешку и презрение,
Не приняв часто покаяние.

Не открывайте души настежь,
В них любят подлецы плевать.
И оттого устав однажды,
Вы перестанете дышать.

Всем нужно то, что им понятно,
Что им подходит, близко им.
В обёртке яркой и нарядной,
Пусть даже в ней иллюзий дым.

И не нужны души метания,
Здесь в мире никому, чужой.
Чьё-то горе и страдания,
Ведь каждый занят лишь собой.

Собой и близкими своими,
Свой мир...

Не всё можно в жизни исправить,
Но всё погубить можно в ней.
У мира на зло крепче память,
В нём помнят тиранов-вождей.

Тимур, Чингис-хан, Гитлер, Сталин,
Запомнил мир злобу их дел.
Забыв тех, кто был добром славен,
И жизнью своей мир согрел.

Мир добрых тогда помнит только,
Когда их сумеет распять.
За то что они песней громкой,
Мешали в нём совести спать.

И что память — в злой кровь и слёзы,
В не злой — как сумели распять.
Не лучше ль Забвенья угрозы,
Чем будут нас так...

Раскрасим мир, придуманный не нами,
Цветным карандашом, как на холсте.
Наполнив его песнями, стихами,
Приблизимся к еще одной мечте.

Потом, когда увидим мир во цвете,
Поймем, что мы - как те карандаши.
Как лепестки в одном большом букете,
Частички ангельской одной души.

Смолкло эхо шагов,
И опять тишина.
В небе меж облаков,
Жёлтым глазом луна.

Город спит, из витрин,
Смотрит в мир манекен.
И лишь ветер один,
Бьётся здесь между стен.

Он меж улиц кривых,
Заплутал средь домов.
Воет в трубах печных,
Словно стая злых псов.

Ночь и спит мир Земной,
Пал под натиском сна.
Непроглядною тьмой,
Смотрит небо без дна.

Смолкли звуки шагов,
И опять тишина.
Людям в мир сладких снов,
Дверь открыла она...
Марковцев Ю.