Минувшая отрада

Маковая радость в рябиновое горе, со счастливым
концом, овсом накормим коня, вола, возьмём фле-
йту, лейся мелодия лет, старость, к чему шли, уста-
лость, зима на носу, снег, гололёд, вьюга, завыва-
ние друга, всё плохо, маленьких радостей нет, кро-
тость дня, маяк рождества, сказочность вечеров, у
камина со свечой, седой туман, иней, оттепель по-
среди зимы, за тем ещё хуже, мы бредём, передви-
гаем ноги, по колено вата, сосуды уже не те, мыш-
цы, суставы, скрипят ветки, царапая о...

Пусть новый день навеет запах розы,
Листая новый цвет календаря,
Смывая загогулины коррозий
Со всех листов соцветий бытия.

Пусть новый день несёт улыбок лица,
Пушистым снегом ластится зима,
Искрясь на обескровленных ресницах
Сиреневых затяжек ноября.

Пусть будет цвет мелодии началом,
Пускай приходят в гавань корабли.
На парусах ветрами истончало
Потрёпанное странствием--люби.

Пусть будет день, и будет новой пища,
Пусть будет то, что хочется, поверь--
Всегда найдётся что-то за...

- Ты вот скажи, любезный Пётр,
Зачем спешишь на медосмотр,
Коль сам здоров как стоик!?
Приём ведь денег стоит!

- Хожу, мой друг! ПлачУ - в награду!
Врачам-то жить ведь как-то надо?!

- Но назначает врач лекарства,
А с рецептурами - мытарства
Опустошают кошелёк,
Нам словно в этом враг подмог!

- Всё знаю! Явно - без отрады!
Но и провизорам жить надо!..

- Ты хоть лекарства много пьёшь,
Здоровья ж впрок не наживёшь,
Жалеючи кого-то,
Блюдя других заботы...

- Да в...

Облучил. Обручил. Обучил. Отлучил...
А жива ли? Желали... Жужжали... Жевали...
И не зная мерил, понесло без ветрил
К чёрту в пекло – забыться! Забылась? Едва ли...
Свет – не свят! Стыд саднил... Самосуд! Скит был свит
Там, куда не проникла бы рота Эрота,
Там, где жар от молитв холодит Афродит,
На отравы есть травы, на страхи – метода.
Но, кто предан был ей – предан был ей душой –
Всё простил... Засияли отрады лампады.
Cнова мир - для неё! Пусть не Он, а другой
Совершает с...

Затих мой голос нежный,
Проснулась злоба в нём.
Мне зимний вечер снежный,
Метелью душу рвёт.

Я сердцем стал мятежный,
Всё счастье не умрёт.
Мне зимний вечер снежный,
Метелью душу рвёт.

Прошли года. Я бедный,
Отрада только днём.
Мне зимний вечер снежный,
Метелью душу рвёт.

И снова голос нежный,
Из уст моих поёт.
А зимний вечер снежный,
Метелью душу рвёт.

Во власти нет их, иллюзии имеют, создают,
и потчуют, ходули подставляя, и ни до края,
в даль, перпендикуляр, сознанию и чувствам
пьедестал, а вера во главе, смирение основа,
без злобы, свет, не съесть его не выпить, и не
разлить, грех человека не убить, родился с
ним и умирает порядка не нарушит и свободы,
машины не причём, повинность в нас, и сла-
бости предел и силы, а святости в святых, не
отравить и не ужалить, насилию не подлежат,
а мухи, всё над главами жужжат, и злобе и...

Мне тяжек труд начать повествованье,
Поведать миру горестный рассказ,
Где катастрофы страшной описанье,

Что не даёт давно сомкнуть мне глаз,
Вновь не напомнив ужас изверженья,
Чьим очевидцем стал и я в тот час,

Когда погибли в страшные мгновенья
Три города под сенью той горы,
Что в царство мёртвых, где река забвенья,

Чьи силы чудодейственно-быстры,
Всего за день их в гневе превратила…
Никак без содроганья с той поры

О той беде, что римлян посетила,
Я не могу спокойно...

Я к тебе вернусь , моя отрада
Шёпотом бескрайности берёз.
У тропинки цветом листопада
Разожгу костёр безумных грёз.

Напитаю соком дивных вёсен,
Напою ветрами ковыля,
Не молчи, моя родная Осень--
Улыбнусь тебе из января.

Чайкой позабытой на просторе,
К белой чаше лунного вина
Позову кочующих на море,
Пить из рога здравия до дна.

Пить из рога духа изобилий.
И сплетая жизни полотно,
Не делить свои, чужие мили.
Мы с одной планеты, за одно.

И Любовь одна у нас из сердца,
И...

Меня зима в заложники взяла,
Весне-подруге к ней не приступиться,
Пока не будет выкуп — чтоб цвела
Любовь-отрада песней-баловницей.

Любовь цветет и я отпущен в мир
Весь в инее глухих переживаний.
Я в этом мире первый пассажир,
Я — рыцарь новых, ярких начинаний.

Слова любви облагородят ум,
Они растут в гармонии, как ивы.
Порой серьезны, а порой игривы,
Но чаще — вирус хладнокровных дум.

Октябрь 1998

Предрассветной
Сырой
Прохладой
Извлечённый
Из власти
Сна,
Я увидел
Мою
Отраду,
Подносящую
Ковш
Вина.

Освежившись
Живительным
Соком,
С губ прогнавшим
Остатки
Тоски,
Тронув
Пальцы её
Ненароком,
Ощутил
Нежный трепет
Руки.

Словно парусник,
Брёл я
По устью,
Меж кибитками
Спящих
Цыган,
С затаённою,
Светлою
Грустью
Вспоминая
Ночной
Балаган!

Никого.
Неуютно
И пусто
Подле тлеющих
Углей
Огня…
Но какое-то
Странное
Чувство
Покидать
Не спешило
Меня...