Министров пруд пруди

Лишь теплей становится весной,
Лебеди летят назад домой.
По озёрам, по прудам,
По своим родным местам
Распадается тот клин живой.

Гнёзда в камышах совьют они,
И родят птенцов там по любви.
Как научат их летать,
Осенью взлетят опять,
Чтоб отправиться на край земли.

Крепче не найти на свете пар,
Потому что это божий дар -
Раз соединив сердца,
Верными быть до конца
Каждый день держа судьбы удар.
-
Сергей Прилуцкий, Алатырь, 2013

Они хотели только одного, признания от тебя,
бля кричали, били ногами, плевали в лицо, по-
сылали к её маме, оставляя тут и там раны, ра-
нее, многоточие бытия, марафона время, из сил
последних теребя, темя, рождал строки, (бре-
мя), так вот о чём это я, забыл, да, о белом блю-
зе, когда шёл юзом, с горы в кювет искали отв-
ет на вопросы, собирал подолом росы, пыль,
прилипала тут же красила, чаевые, дубасила,
пульсацией мысль, о смысле жизни и не служе-
нье отчизне? а стяжание духа...

Тёмное небо... Полная луна...
Мы с тобою вместе, сидим у пруда...
На воде играет лунная дорожка...
Обниму тебя я, холодно немножко...

Вроде тишина, но слышно пенье светлячка...
И прохладный ветер дует с легка...
Я прижму тебя ещё сильней,
Взгляд не оторвать от голубых очей...

Околдован будто я, синевой твоих глаз...
Ты меня поразила, взглянув только раз...
И теперь для меня, это лучшая награда!
Подари мне свой взгляд... Ты Моя Отрада...

Я боюсь тебя спугнуть, будто птичку на...

Сверкнуло!
Грррохнуло..!
Застыло.
Пронесся легкий ветерок,
И дождь пошел! С такою силой,
Что моментально я промок!

Взбесилось небо!
Полыхало!
Хлестало струями воды!
Ручьями мутными сбегало
В новорожденные пруды..!

Рррвануло!!! -
Клен, огнем крещенный,
Шипел от боли и стонал,
А я, удачей оглушенный -
Фортуне руку целовал...

Князь Андрей Боголюбский основал
Москву. В Боголюбове князь убит,
Убийством ритуальным, меч пропал
В день смерти, украден иконы лик

Владимирской, великая икона, она России
Незримая заступница. В день памяти
Князя Андрея Боголюбского в Ипатьевском
Доме, казнены богохульным действом

Царь Николай с семьёй. Мёртвых нечестиво
Поливают кислотой, трамбуют и месиво
Вместо могилы, трава забвения, во все века
Мученики Веры Православной умирали

Главы усекновением, на одре...

И даже мед бывает горек
Когда все рушится вокруг
Вливаясь в ряд больничных коек,
Склонен над судьбами хирург.

Не вырезать того что было,
И не иссечь больных времен.
Вчерашнее - как в дождь заныло,
Вернее, может, пред дождем?

Палата, белые халаты,
И капельницы монотонно – кап.
Стоят покошенные хаты
И в совести воткнутый кляп.

Я болен – нет, довольно силы
Диагноз прост, вполне живой.
Стучит в окошко голубь сизый,
Хохочет сизый надо мной.

Устал, пилюлей разных груда,
Но что...

Луна бродила в шафранных звёздах,
Смеялась громко, почти дерзила
И воском свеч поливала розы
Гадала может...? Чертовски мило.

Луна светить отказалась даже!
И в муть пруда провалилась к чёрту,
Потом...в туманах взошла на пляже,
И...звёзды с неба пинала в воду.

Сачком ловила фиалок тени,
Смеялась тише, почти смущённо,
Ночной кувшинке поведав бредни,
Пила шартрез, безо льда - зелёный.

Луна влюбилась, в кого...? Не вспомнить!
И с крыш смотрела на сны вселенной,
Вела себя как...

Помнишь,
как ты срывала прохладу травы,
и напротив,
всего в двух шагах,
в двух взмахах крыла
атласно-радужной стрекозы,
ядовитая стрелка леса
играла рябью
в заросшем пруду –
это всё,
что хотело видеть
июньское солнце,
макая пряди тепла
в предгрозовую смолу,
пока увядала
глициния неба
сквозь пыльные слёзы шоссе,
и вечер катился
старым трамваем
к подножию ночи.

В прудах и озёрах зеркальных, карп и другие
рыбы, на поверхности лист, (скоро осень),
пирогу отнесло от берега, сосен иглы, впере-
мешку с песком, строго смотрю на Юсуфа.
- Прыгай в воду, стервец, а иначе, оставлю
без супа.

Шумит у моря парк листвою,
И зачарованный стоит
Дворец, как линия прибоя
И нежно-розов его вид.

Старинной музыкою музы
Вдыхают опиум веков,
И отпирают сердца шлюзы,
Красой целуя чудаков,

Влюбленных в прелесть тишины,
Где хвойный запах разлился;
Березки в сон погружены
И безмятежно шелестят.

Аллей свето-тенистых зов,
Скульптур античных эротичность...
Как в грезе — зеркало прудов
Их размывает идентичность.