Мифи

Весёлой, песнью одинокой, продуманной и зрячей,
ползла, извилины тревожа, во мне, спокойна, как
всегда, а иногда летала, память и карнавалом, развеяв
конфетти и маскарадом мифы и фейерверком цвет, ра-
збросан и спасенья нет, и зелена трава, весеннею порой,
мозг воспалён, и запахом наполнен, ум, вчерашним,
уймись, старанья ни к чему, остынь, о сердце речи нет,
взлетело, над омутом и пело, и абсолютным слухом, рде-
ло, над радостью над смехом моря, над клёном, с ветром
бойким споря...

Как тихо хочется войти,
Обнять за ласковые плечи...
Уткнувшись в ямочку в груди
Шепнуть душою - вот и встреча.

А дальше что....А дальше миг
Расцветом радуги в земную...
Возможно грёза, может миф
Былинкой в струйку золотую....

...Не торопила, не гнала
Порывом зова первозданным....
Я тучи в небе развела
Стихом отписывая жанры.

А небо лучиком играло.
Сперва спустило до басов.
Потом себя очаровало.
И полетело выше слов.

Сквозь годы, время, расстоянья,
Сквозь циклы, мифы и мечты
Туда, где солнечное пламя
Сплетало альты и басы.

Потом спустилось на озёра,
На тишину пуховых трав.
Так люди ключиком упора
Рождают соло лучших прав.

Искусство в вечном движение и это движение - распад :(
Мы либо стремимся построить «золотой век», либо с надеждой смотрим назад.
Но как бы ни было близко «царство божие» его, увы, уже не вернуть.
Ибо «бог умер», как сказал Ницше, который тоже умер, но даже не в этом суть.
Абсолютный дух, как великий архитектор, возвел тысячи хором,
Но в их гламурном блеске трудно не спутать, где Херам, а где Харон?
И чтобы там ни написали древнее греки, искусство разрушает сабо себя.
А этот спор между...

Через актрису "сын" сказал,
Я не люблю твои стихи,
Я не люблю твою поэзию! Скрыл
Истину, причину, отца огрехи,

Он вскрыл и показал не из любви
Высокой, чтоб развенчать все мифы
Об отце! "Сын" подкачал и отомстил
Отцу, за то, что рос вдали, таил

Обиду. Молчал Владимир и не пускал
В свой мир. Природы огненный запал
И Дух великого творца не передал

Он детям. Владимир он
Нам друг и брат! И никогда он
Не был слаб, не мельтешил,
Не лебезил, он «неудобным» был!

Фарс фильма и...

Он три пути познал, что могут быть, случиться,
спонтанно можно засветиться или наследств-
енным путём, или старанием шаманов, что путь
потуг укажут, рьяно инициации подвергнут и
сведеньями наградят, «а путь суров, нельзя на-
зад?» виденья, трансы, коды, шифры, где миф-
ология, язык и тайные посылы, стык, реальнос-
ти и сна и нави, чтоб миром бренным этим пра-
вить, на уровне своём лихом, где мухомором
или мхом, где заговором иль молитвой, трав-
ой лечебной, песнью, бубном, иль танцем...

Во льдах сердец, в сих глыбах плитняков
Не высечь и во имя искупленья
Сокрытые склепеньями веков
Святые искры вечного моленья.

Гранил их серный дождь, летейский вал
Онизывал свечением узорным,
О тех воспоминать, кто забывал,
Чтоб все могли пред огнищем тлетворным.

Бездушные теперь гробовщики,
Глазетом ли украсить наши гробы,
Хоть розовые паки лепестки
Идут ко винам августовской пробы.

Нам отдали цветы свой аромат,
Как грянем в барбарийские кимвалы,
О Боге всплачет горестный...

Каменистая поверхность метастазов говорила о
многом, объективно, пижма желтела на фоне
сине-голубого цикория, осы наседали, на созре-
вшие кисти винограда, (отрада в этом, или в том),
благо, что их «гнездо» находилось в трубе лежа-
щей неподалёку, всё пофигу, насвая давала тот
необходимый импульс пете, заполнения секвес-
тров, своей жижей, слюной, (сиквел, вел его по
пустыне своих заблуждений, поиска истины), так
казалось, мифы и миражи заполняли пространство
реальности, эйфория...

Как найти правду
В океане вранья,
Где остров истины
В морях заблуждений?
Мы — экипаж
Странствующего корабля,
Плывем за свободой
По волнам хотений.

Иллюзии слева,
Кошмарики справа.
А в глубине —
Спрут галлюцинаций.
Он утопил
Полицию нравов
И разум людской
Повергнул в прострацию.

Сонное солнце
Вдыхало туман
Скрывающий ширмой
От нас неизвестное.
Попробуй развей
Этот пьяный обман,
Как лопнувший миф —
Ведь интересно же!

Какую цель изберем,
Куда возьмем курс,
Во что...

Я с тобой пойду на край света,
Чтобы там увидеть бездну мира,
В которой, прячется парящая планета,
Вдыхающая дыхания говорящего жасмина.

Там с душой, как у ангельской лиры,
Из наших рук родится жарптица,
Она, в тесные безбрежные мифы,
Будет нам с тобой, проводница.

В них, притаятся прекрасные дети,
Которые спугнут немую границу,
Неся к нам солнышко на колени,
Словно верующие, искристую плащеницу.

Ею подаренной, укроимся на старости лет,
Вспоминая в жизни, неспешные...